Броуди вцепилась в ручки кресла и закрыла глаза, молча проклиная непутевого отца Кейди. Она услышала, как он встал, и почувствовала короткий поцелуй в макушку.

– Тогда я был в ужасе, но это не идет ни в какое сравнение с тем, что я чувствовал последнюю неделю. – Голос Кейди звучал глухо. – Наши отношения находятся в подвешенном состоянии, и я понимаю это. Я не хочу давить на тебя или контролировать тебя. Но если ты куда-то уезжаешь, оставайся на связи, ладно?

Броуди резко кивнула в знак согласия и заставила себя заговорить, сдерживая слезы:

– Я не знаю, чего ты хочешь от меня, Кейди.

Кейди обошел вокруг кресла и встал между Броуди и перилами. Приглушенный свет на балконе бросал тени на его напряженное лицо.

– Я сам не знаю. Я, как и ты, представления не имею, куда идти или что делать. Но одну вещь я знаю наверняка: убегать – не выход. Мой отец бежал из города в город, от кредитора к кредитору, ничего в нашей жизни не менялось.

Кейди запустил пальцы в волосы.

– Но, возможно, ты захочешь поговорить со мной, прежде чем вновь сбежишь. И тебе нужно свыкнуться с мыслью, что я буду частью твоей жизни. Мне нужно знать, что ты веришь, что я не подведу тебя, не брошу.

Но Броуди сомневалась. Все равно сомневалась.

Прежде чем она смогла ответить, Кейди продолжил:

– Но, Броуди, у тебя только один шанс. Если ты снова сбежишь – это конец. Значит, ты не хочешь видеть меня в своей жизни ни в каком качестве.

Броуди прикусила нижнюю губу.

– А ребенок?

– Я не брошу своего ребенка, – ответил Кейди, потирая затылок. – Юристы составят бумаги по совместной опеке и график посещений. Мы будем передавать малыша друг другу, жить обособленно. Мы будем вместе воспитывать ребенка, но не будем общаться.

Боже, это звучит… ужасно. Мрачно. Удручающе.

– Не делай этого с нами, Броуди. Не доводи до того, что я описал, – сказал Кейди мягким голосом. – Я не прошу ничего другого, только впусти меня в свою жизнь. Поделись со мной частичкой себя, доверься мне хотя бы немного.

Кейди погладил девушку по волосам, наклонился и поцеловал в висок.

– Я иду спать. Не стесняйся присоединиться ко мне. Дай мне знать, если решишь уйти.

Броуди кивнула.

– И, Броуди…

– Да?

– Никогда не игнорируй мои звонки, хорошо?

Броуди завязала шнурки на кроссовках. Энергия бурлила в ее теле. Токсикоз отступил, она чувствовала себя здоровой и полной сил, готовой возобновить тренировки. Она не собиралась мчаться вокруг парка Стенли, как она обычно делала, но она заставила кровь мчаться по венам. Это ведь хорошо для ребенка?

Броуди вышла из комнаты и вприпрыжку побежала вниз по лестнице. Она скучала по ранним совместным пробежкам с Кейди. Так много изменилось с тех пор, как они встретились в первый раз. Она носила ребенка Кейди, они занимались сексом, иногда в его квартире, иногда у нее. После стычки на прошлой неделе Броуди изо всех сил старалась быть более открытой с Кейди, больше общаться.

Она любила проводить с ним время. Ей было интересно, чувствовал ли он то же самое, скучал ли он по ней, когда ее не было рядом? О, она знала, что нравится ему, он обожал заниматься с ней любовью. Была ли это вершина их отношений? Хотел ли он большего?

Потому что, черт возьми, она начинала хотеть большего.

Броуди прикусила губу. Она обещала себе, что не сделает этого снова, ни с одним мужчиной, но она все глубже и глубже погружалась в пучину любви. С каждой улыбкой, с каждым разговором с Кейди она чувствовала, как с треском рушится еще одна стена, оберегавшая ее сердце.

И как же ей знать наверняка, действительно ли Кейди любит ее или просто видит в ней мать его ребенка? Что, если они просто заигрались в счастливую семью? Что будет, когда исчезнет новизна и он поймет, что к такому он готов? Как ей тогда быть?

Нет, Броуди не могла рисковать положиться на Кейди, ведь в один прекрасный момент он ее подведет.

Она бы предпочла быть его другом и по совместительству любовницей так долго, как получится. Когда их отношения закончатся, они останутся друзьями. С этим она бы справилась.

Возможно.

Броуди открыла дверь, побежала вниз по тропе и врезалась прямо в группу людей, стоявших на обочине. Камеры вспыхнули, и она подняла руку, чтобы прикрыть глаза. Какого черта?

– Как давно вы встречаетесь с Кейди?

– Когда вам рожать?

– Это мальчик или девочка?

– Когда вы с Кейди замутили? До того, как вы стали его свахой?

– Вы поженитесь?

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять: прессе известно, что Кейди – отец ее ребенка. Похоже, бегать она сегодня не пойдет.

– Вы задолжали нам заявление, мисс Стюарт.

– Она тебе ничего не должна, Джонсон.

Глубокий голос Кейди прорвался сквозь крики. Броуди взглянула поверх голов репортеров. Он стоял позади них, протягивая руку. Его машина стояла на холостом ходу за журналистами и представляла собой островок безопасности и спокойствия, в которых она нуждалась прямо сейчас. Броуди схватила его за руку и позволила ему вытащить ее через толпу репортеров.

– Да ладно, Кейди. Нам нужно хоть что-то.

– Могу дать пинок. Хочешь?

Кейди открыл пассажирскую дверь для Броуди, и она проскользнула внутрь. Кейди закрыл дверь, но она все еще слышала вопросы, требования. Затем толпа замолчала, и Броуди выглянула в окно. Кейди стоял спиной к ней, блокируя камеры.

– Вы, ребята, можете фотографировать меня, задавать мне вопросы, но Броуди трогать не смейте.

– Как давно вы вместе?

– Вы собираетесь пожениться?

– Вы живете вместе?

– Свидания были подставными? Рекламный трюк?

– Майра приняла ваше предложение о покупке франшизы? Мы слышали, что новичок собирается судиться с вами лично.

Кейди промолчал. Он обошел машину и подошел к водительскому месту. Он открыл дверь и сел внутрь. Он захлопнул дверь, но опустил окно.

– Вы сказали, что мы можем задавать вам вопросы. Несправедливо, Вебб!

Кейди усмехнулся:

– Я сказал, что вы можете спрашивать меня о чем угодно, но я не говорил, что отвечу.

Кейди завел машину, вдавил педаль газа в пол и поехал. Броуди повернулась в кресле, чтобы взглянуть на взволнованную толпу позади них.

– Они не выглядят счастливыми.

– К черту их.

Кейди повернул машину за угол.

Броуди схватила ремень безопасности и пристегнулась. Она посмотрела на спидометр и закусила губу от страха.