Глеб смотрит на меня с подозрением.

— Рус… — мотает он головой.

— Не душни.

— А ты сам у неё спроси, — нахально бросает он, прищурившись.

— Глеб, бля, — наезжаю на него, и он качает головой. Понял что-то? Разглядел? Хуй знает.

Он уходит за Киром, а я так и стою с Гришаней, потирая заспанное лицо.

— Вытворяет молодёжь, — вздыхает он в ожидании решения.

— Не говори…Пиздец я заебался уже…Подчищать это всё…

— Тебя как из постели выдернули, — смотрит он исподлобья.

— Всю ночь работал, — заявляю, на что он ржёт.

— Ага, работал он…Ну-ну.

— Му-му, блядь, Гришаня! Му-му! Не трави душу нахер! — выпаливаю, окончательно его развеселив.

Когда возвращаются парни, мы вместе принимаем реальность. До конца и будь что будет. Выбора нет.

Гербере удаётся набрать только поздним вечером, и то я опасаюсь её разбудить.

— Привет, добралась до дома?

— Нет, меня перехватили те мужчины в лобби, предложили денег побольше, чем ты оставил, и я решила…Что мне не помешает… — хохочет она, пока я молчу. Очень смешно…В свете последних событий, так прям вообще.

— Я только освободился. Устал, Надя. Приму душ и лягу спать.

— М…Кир тоже поехал домой? Потому что мне звонила Соня…Потеряла его…

— Да, поехал домой. Всё нормально, — отвечаю, снимая с себя рубашку.

— Хорошо…Русланчик…

— М? — спрашиваю, завалившись на кровать. Впервые за долгое время мне не стрёмно лежать в собственной квартире…Это просто чудо какое-то. А ещё не стрёмно слышать своё имя в этой жутко бесящей интерпретации.

— Ты скучаешь по мне?

— Мы ведь разговариваем. Как можно скучать по кому-то, если слышишь его, — по факту конечно я всё понимаю. Нарочно отлыниваю от ответа. А она недовольно вздыхает.

— Хочу, чтобы между нами было больше, чем секс…Хочу большего, — фыркает она в ответ.

— Ты всегда хочешь большего. Я с самого начала знал, что ты не справишься…

— Зачем тогда согласился?

— Тебе откажи. Ты себя видела? Ты же как…Хищная пантера. Голову способна откусить, если захочешь, — смеюсь, но слышу в ответ только тишину. — Надя…Блин…Я пошутил просто.

— Я не обижалась, просто не знаю, как это комментировать.

— Я и сам не знаю, поверь, — отвечаю, проводя ладонью по простыне. Отчего-то вспоминаю тут именно её. Хотя у нас была здесь только одна ночь. — Твой день прошёл нормально? Больше не присылали анонимных фото? — издеваюсь, и она шелестит:

— Нет. Нормально…

— Знаешь, эти дни будут крайне напряженными. Некоторое время мы не сможем видеться, но я хочу, чтобы ты знала, что если что-то случится, любая мелочь, ты можешь звонить мне…Всегда можешь обратиться. Ладно?

— К чему это, Руслан? К тому что…Ты будешь моим старшим братом с привилегиями?

— Фу, — ржу, и она тоже.

— Русланчик…Ты даже представить не можешь, какие у меня планы на твой счёт, — вздыхает она, словно читает книгу.

— И представлять боюсь, Надежда. Проще сразу откинуться.

— Только попробуй. Я тебя из-под земли достану, глупенький…Нигде теперь от меня не спрячешься, — угрожающе говорит она, пока я закрываю глаза. Сил не остаётся. Даже на то, чтобы принимать угрозы и как-то парировать.

— Расскажи что-нибудь…Я сейчас вырублюсь… — мямлю себе под нос.

— Ну, если ты готов слушать…Конечно…Помню, как впервые тебя увидела…Реально помню, пусть покажется странным. Мне было пять лет…У Кира был День Рождения, и ты тогда приехал к нам вместе с Глебом. Мне никогда не нравился Глеб, как парень. Ты не подумай. Да и ты в то время не нравился. Я же была крошкой, но…

Боже, как много она болтает…

— Ты тогда ни с того, ни с сего взял меня на руки. И обычно я бы раскричалась. Я же всегда кричала, если меня поднимали без спроса. А ты тогда поднял и покружил. Сказал, что я самая красивая девочка, которую ты когда-либо видел. А тебе было двенадцать! На минуточку, двенадцать! И ты уже тогда делал мне комплименты…А я запомнила…Так странно, да?

Я молчу, хоть и улыбаюсь, как придурок.

— Спишь…Ты спи-спи, Русланчик…Я ведь не просто так всё это говорю. Не просто так влюбилась в тебя. Не из-за того, что любят в тебе другие. Я даже думать об этом не хочу. Мне важен ты сам и то, что внутри тебя. Хотя и твои глаза определенно играют большую роль…Помню тогда первый наш поцелуй…Боже, ты и представить не можешь, что со мной было. И ты так хищно напал, что я растерялась…Не ожидала тебя там увидеть… И сама не поняла, как осмелилась позвать на танец…

Вообще не понимаю, о чём она сейчас вещает. Ведь мы впервые поцеловались в машине, но слушаю дальше.

— А вообще, если тебе интересно, я бы родила тебе пятерых детей…Или даже шестерых. Представляешь, какими бы они были красивыми? Какими бы были счастливыми…

Бля…Я о своих детях даже слышать не могу, не то что думать. Огненная вспышка внутри всё опаляет. Дышать становится тяжело…Как я его ждал, знает только Господь, и больше никто…

И не в силах это вытерпеть, я жму на крестик, сбрасывая чёртову трубку, пока грудную клетку зажимает в чугунные тиски…

Как же, сука, бесконечно больно.

И нихрена не проходит. Нихрена…

Глава 21

(Надя)

Надеюсь, это не он сбросил трубку. Неприятный осадок не покидает весь последующий вечер. Надеюсь, он просто уснул и случайно отключился. Потому что иначе… Хотя на что я рассчитываю?

Не стоило так говорить. Он ведь потерял ребёнка. Я и представить не могу, какое это горе. Зря я так. Дурочка Надя…

Весь следующий день я жду его звонка, но в ответ лишь горькая тишина, а когда пишу ему, он коротко безэмоционально отвечает, словно мы реально друг другу просто знакомые. Как же я устала от этих странных перепадов. То он бросает всё и едет ко мне, словно сумасшедший, то ему вообще пофиг чем