Я не могу дождаться, когда научу ее никогда, блядь, не извиняться.

— Так и есть, — говорю я. — Кузовные и малярные работы на заказ, которые тебе явно нужны. По соседству в «Big Mike» могут помочь с салоном, что судя по всему, тоже не помешает, — говорю я, глядя на ее дымящийся грузовик.

— Я не думаю… Я, наверное, обращусь к Тейлору. Туда ездил мой отец, а сюда я приехала только потому, что мистер Кеннеди был убедителен…

— Тейлор больше не занимается кузовными работами, — перебиваю я ее. — И почему бы тебе не обратиться к лучшим?

— Просто, ну… черт возьми. — Бринли выпрямляет спину, прежде чем заговорить, как будто отвечает на вопрос на конкурсе красоты. — Если ты не заметил, мне это дается нелегко. Обычно я не делаю ничего подобного тому, чем мы занимались прошлой ночью. И у меня не так много денег. — Ее глаза встречаются с моими, и я бесстыдно пялюсь на нее. — К тому же… — продолжает она.

Я не перебиваю ее.

— Мне нужно, чтобы работа над этим грузовиком была законной, — говорит Бринли, поднимая на меня глаза и прерывая мое голодное блуждание по ее телу своим пристальным взглядом.

Я выгибаю бровь и снимаю перчатки, стремительно преодолевая расстояние в десять футов между нами, чтобы поближе рассмотреть ее грузовик, и, черт возьми, почувствовать ее запах.

Когда я подхожу, Бринли прижимается спиной к капоту, не зная, что делать, и румянец начинает возвращаться. Я вдыхаю ее аромат жасмина, протягиваю руку, хватаюсь двумя пальцами за шлевки на ее поясе и притягиваю к себе. Ее рот приоткрывается, и я испытываю дикое желание засунуть в него язык.

Какого хрена? Возьми себя в руки. Господи Иисусе.

Я жду несколько секунд, просто наслаждаясь ее борьбой, а затем опускаю руку.

Ее дыхание сбивается, словно она думает, что я могу причинить ей боль. Если она и дальше будет так на меня смотреть, я могу это сделать, но я позабочусь о том, чтобы ей это чертовски понравилось.

Я лезу в передний карман Бринли и достаю ее ключи. Я отпускаю ее, и она быстро отскакивает в сторону, пытаясь убраться с моего пути. Я бросаю взгляд на катастрофу перед собой.

— То, что ты сюда пригнала, — это наполовину съеденная электрическая система. Наверное, мыши, я даже не знаю, как ты доехала.

— Черт, — бормочет она, опуская взгляд, а затем снова глядя мне в глаза.

— Это ненормально, что у грузовика такого возраста такая проводка. Кто-то занимался ей? — спрашиваю я, продолжая осмотр.

— Мой отец, — отвечает Бринли, поправляя свой длинный хвост.

Я наблюдаю за тем, как растет беспокойство на ее лице, и вижу, как растут цифры в долларах по мере того, как я рассказываю обо всем, что придется заменить.

— Большой Майк даст тебе подробный расклад, но… — Я на секунду задумываюсь. — Ты планируешь его продать? Именно поэтому ты хочешь его отремонтировать?

— Да, я думала об этом. Чтобы починить крыльцо, о котором Лейла говорила вчера вечером.

— Мы можем что-нибудь придумать, — говорю я, закрывая капот. Я присаживаюсь на корточки и веду рукой вдоль кузова, начиная с передней части грузовика, чтобы осмотреть его.

— Я… просто не хочу быть замешанной в чем-то… нелегальном, — говорит она.

Эта женщина понятия не имеет, как соблюдать границы. По сути, она намекает, что я преступник. То есть это так, но все же.

Я встаю и начинаю пробираться к задней части грузовика, прижимая ее к кузову. Она отступает назад, как будто может раствориться в нем, но не раньше, чем наши тела соприкоснутся, и у нее на шее забьется пульс. Я прижимаюсь к ней, просто потому что хочу почувствовать ее.

— Ты меня не знаешь и не доверяешь мне, — говорю я очевидное, опустив руки на кузов машины с двух сторон от нее. — Но сейчас мы проясним одну вещь. Мне не нравятся предположения. Мы ведем бизнес легально.

— Хорошо, — говорит она. — П-прости, я не знала.

— Ты думаешь, я собираюсь тебя ограбить, потому что управляю мотоклубом? — спрашиваю я.

Я отталкиваюсь от грузовика и отпускаю ее, освобождая пространство между нами. Бринли глубоко, прерывисто вздыхает, но не двигается.

Я снова натягиваю перчатку и провожу рукой по нижней части ее двери. Ржавчина осыпается по мере того, как я продвигаюсь.

— У меня меньше шансов обокрасть тебя, потому что я возглавляю мотоклуб. Одно из базовых правил улицы. У нас есть свой кодекс, — говорю я.

— Конечно. — Бринли соглашается, но только из страха.

— Насколько все плохо? — спрашивает она, меняя тему разговора и наблюдая, как я осматриваю остальную часть грузовика. Я встаю и засовываю перчатки в задний карман комбинезона.

— Тяжело. Много работы по восстановлению кузова. Им еще никто не занимался, верно?

— Не думаю, — говорит она, подтверждая то, что я уже знаю.

— Мы сделаем его таким же голубым, как яйцо малиновки, каким он был изначально.

— Сколько это будет стоить? — спрашивает она, прикрывая рукой глаза от солнца.

— Как я уже сказал, мы можем что-нибудь придумать. — Я придвигаюсь ближе к ней. — Ты рассчитаешься с нами, когда продашь его. Ты получишь двойную стоимость реставрации. Я могу это гарантировать. Я даже знаю людей, которые могут быть заинтересованы в покупке.

Бринли опускает руку, и в ее глазах вспыхивает солнце. Они становятся такого светло-голубого оттенка, что у меня перехватывает дыхание. Она смотрит на грузовик, потом снова на меня.

— Могу я подумать об этом?

— Нет. — Я опускаю ее ключи в карман. — Никто другой не позаботится о тебе так, как я. Кроме того, я бы не позволил тебе поехать на этой машине домой.

Она бросает на меня надменный взгляд, но это лишь напоминает мне о той маленькой дерзкой искорке, которая, как я знаю, скрывается под ее чопорной и правильной поверхностью.

— Я не собиралась ехать на нем домой. Сосед, о котором я тебе рассказывала, предложил подвезти меня обратно… — говорит она в тот самый момент, когда на парковку въезжает маленький бежевый седан.

Я уже готов сказать, что сам отвезу ее домой, а не какой-то гребаный парень, которого я не знаю, когда вижу, что ему около семидесяти пяти лет. Он машет ей рукой с морщинистой улыбкой, потом мне, и я понимаю, что он клиент Майка.

— Да, ладно, дай мне твой телефон, — говорю я, помахав ему рукой.

Бринли выглядит так, будто сомневается, и я начинаю терять терпение.

Я протягиваю руку.

— Ты ожидаешь, что Майк назовет тебе цену посреди Главной улицы? — грубо спрашиваю я ее.

Она, не