Но в итоге навигатор привёл меня к совершенно другому человеку.

Они жили в живописном и тихом районе города N. Утопающий в соснах, зелени и новостройках, он являл собой один из центров отечественной науки. Идеальное место для семьи физика-ядерщика.

Участок был небольшим. Слегка покосившийся забор, домик в два этажа, обшитый сайдингом. Впрочем, всё это теряло какое-либо значение при сравнении с тем обилием и буйством красок, которые царствовали здесь. Цветы были буквально повсюду. Крупные, мелкие, кустовые, висячие, вьющиеся… Я такого даже на юге ни разу не видела.

Толкнув незапертую калитку, я словно перенеслась в другую реальность. Наверное, в советские времена так выглядели дачи партийных деятелей где-то в Подмосковье. Пройдя по вымощенной камнем дорожке, дошла до деревянного крылечка и… растерялась, не зная, что делать дальше.

Впрочем, делать мне ничего и не пришлось, ибо входная дверь отворилась сама собой и на пороге появился он… Бауэр Сергей Аркадьевич.

С одной стороны, в этом не было ничего удивительного, ведь я приехала по адресу человека, на чьё имя была зарегистрирована машина Новгородцева. Но что мешало и самому Новгородцеву проживать по сему адресу, раз и машиной он пользовался не своей? О том, что дверь мне откроет мать, я могла лишь… мечтать?

Я застыла на месте, сжав в кулаки влажные ладони и во все глаза рассматривала второго мужа моей матери. Время его не пощадило, по крайней мере на фоне моего отца он смотрелся всё так же блёкло: рано образовавшаяся лысина, поседевшие виски, очки в роговой оправе, субтильное телосложение с заметно сутулыми плечами.

«Не Ален Делон», — мстительно подумала я.

Великий и ужасный академик окинул меня быстрым взглядом, противно хмыкнул, после чего на удивление хозяйским тоном велел:

— Ну заходи, раз приехала.

В том, что он меня узнал, сомневаться не приходилось.

***

Наверное, если бы я не знала, что моя мать живёт в этом доме, то, попади сюда случайно, всё равно догадалась бы сама… Рука мамы чувствовалась здесь буквально во всём. В милых пейзажах с лавандовыми полями на стенах, в замысловатых вазочках, ажурных салфетках, занавесках… Как говорится, дьявол кроется в деталях. Так наша личность проявляет себя через вот такие малозначительные, на первый взгляд, вещи.

Пока я следовала за Сергеем Аркадьевичем вглубь дома, я вдруг чётко осознала для себя две вещи: мама однозначно любит этот дом и свою вторую семью, но сейчас её в доме нет, и нет давно. Невольно отметила отпечаток некой заброшенности — тонкий слой пыли на мебели, разводы на кухонных шкафах, плед, застилающий диван в гостиной, с узором складок…

Вопросы один за другим рождались в моей голове, но задавать их я не спешила, выжидая, что же предпримет товарищ академик. А тем временем он привёл меня в кухню и неожиданно дружелюбно предложил:

— Чай будешь?

— Я… — начала и растерялась. Так-то я сюда не чаи приехала пить. Если честно, я вообще не рассчитывала на радушный приём, внутренне настроившись отбиваться от обвинений едва ли не с порога.

— Будешь, — решил за меня несостоявшийся отчим (или всё-таки состоявшийся? С матерью-то они расписались) и кивнул в сторону кухонного стола: — Да ты присаживайся, в ногах правды нет.

Он был каким-то странным. Будто свалился в наш мир откуда-то из прошлого.

— Да я ненадолго, — наконец-то промямлила я, но предложением всё-таки воспользовалась, опустившись на обозначенный стул.

Ей-богу, начни он на меня сейчас кричать «чего припёрлась», я бы меньше удивилась.

— Для хорошего чая всегда должно быть время, — философски отозвался мужчина и отвернулся к кухонным шкафчикам. Что-то зашуршало и зашелестело, шёлкнул чайник, звякнули кружки. Он двигался мягко и на удивление плавно, несмотря на всю свою внешнюю несуразность. — А чай у нас хороший, — забавно протараторил он себе под нос. — Элечка сама травки собирала, сушила…

При упоминании мамы я вздрогнула, по коже буквально пошли мурашки. Что-то неуловимо тревожное было в этих речах.

— Э-э-э-э, круто, — растерялась совсем. — Собственно, я бы хотела увидеться с… — произнести слово «мама» вслух я так и не смогла. — Элиной.

Но академик, словно не слыша меня, продолжал нахваливать чай:

— Знаешь ли ты, что согласно исследованиям правильно заваренный чай не только повышает иммунитет, но и в целом благотворно влияет на организм. Например, за счёт антиоксидантов уменьшается стресс и улучшается мозговая деятельность.

Нервно почесала шею. Ситуация всё больше напоминала какой-то сюр.

Возражать Сергею Аркадьевичу я не стала, в один момент мне даже подумалось, что он несколько не в себе. Интересно, а он всё ещё работает физиком-ядерщиком? Если да, то… становилось несколько тревожно за нашу атомную безопасность.

А потом передо мной материализовалась огромная кружка с чаем, который источал совершенно невероятный аромат.

Сделав глубокий вдох через нос, не сразу поверила, что заваренные травки могут пахнуть ТАК. Шокированный взгляд в сторону академика выдался более чем красноречивым.

— Я же говорил, — улыбнулся он, и тут же спохватился, — ты только сразу не пей, дай немного остыть и настояться.

Зачарованно кивнула головой.

Во мне зародилась догадка, что Бауэр Сергей Аркадьевич не настолько прост, как могло показаться с первого взгляда.

Послушно кивнула головой. И сделала ещё один глубокий вдох, с шумом втянув себя ароматный воздух.

Чай, сад, дом… всё это вкупе оказывало странное влияние. Несмотря на неоднозначность ситуации и причины, по которым я очутилась тут, меня вдруг стало отпускать… Будто огромная глыба льда в моей груди пошла мелкими трещинами. Это меня и напугало. Вообще-то я сюда воевать приехала, а не чайные церемонии разводить.

И я была бы не я, если бы сдалась так быстро.

Показательно отодвинув от себя кружку, я высокомерно вздёрнула нос.

— Мне нужно сначала увидеть свою мать, — последние слова прозвучали особенно хлёстко.

— Да, прости, — мой собеседник резко покачал головой и стукнул себя по лбу, — я когда волнуюсь, вечно болтаю без умолку и всякий бред несу. Сколько раз меня Элечка из-за этого одёргивала…

Это его «Элечка» бесило. Как будто он специально пытался подчеркнуть, что мать выбрала его… Но здравый смысл подсказывал, что я просто придираюсь.

— Конечно, ты к маме приехала.

Сказал и замолчал. Пришлось в очередной раз проявить настойчивость.

— Так я могу с ней как-то встретиться?

— Можно… но это непросто.

— Почему?! — внутренне ощетинилась я.

— Понимаешь,