Воспоминание всплыло на поверхность моего разума, то же самое, что я испытал незадолго до встречи с духом Сильвис на месте последних руин. Я, будучи моложе, сидел на коленях у отца и рассказывал нараспев песню, предназначенную для того, чтобы научить молодых членов королевской семьи вознесению.

— Первый Приветствует,

второй Вопрошает.

Третий Признает,

четвёртый Благословляет.

Но вознесение будет дано,

когда пятый отвесит поклон.

Я произнёс слова вслух, чтобы они услышали, затем поставил свою чашку на землю.

— Тайрус благословит мои притязания. Это должно быть довольно просто, теперь, когда я не сопротивляюсь воле богов.

Лина теребила край рукава.

— И это всё? Ничего о тварях?

— Нет, — я обхватил затылок. — Но вильгеймцы никогда по-настоящему ничего не знали о тварях, кроме того, что они существуют. А что? К чему ты клонишь?

— Это всего лишь домыслы, но ходят слухи об опасной твари, скрывающейся в этом каньоне. И поскольку мы сталкивались с опасной тварью на каждом месте, которое мы посетили до сих пор, я склонна полагать, что мы повстречаем её и здесь.

Калем пожал плечами.

— Ничего такого, с чем мы не могли бы справиться. Разве мы раньше не приручали одну или двух неожиданных тварей?

— Это будет не так, как раньше, — пристально глядя на проклятую расщелину, Лина встала и скрестила руки на груди. — Опять же, это всего лишь слухи. Но если это правда, если Прентисс настоящий…

— Ты можешь приручить его? — спросил я.

— Нет.

— О, да ладно, — Калем хрустнул костяшками пальцев. — Эта тварь звучит круто. Мы могли бы использовать её против Язмин.

Лина пристально посмотрела на него.

— Говорю тебе, я не могу её приручить. Никто в никогда не смог этого сделать.

— Но они не были тобой, — улыбка Калема была натянутой.

— Он пожирает людей, Калем. Я не уверена, что быть «мной» несёт какую-то существенную разницу.

Я свёл брови и провёл напряжённой рукой по волосам.

— Почему я никогда не слышал об этом раньше? Члены королевской семьи веками посещали эти места захоронений, чтобы боги признали их притязания. Где-то должны были быть подробности об этом.

— Никто, кроме твоих предков, никогда не пересекал его территорию. Может быть, королевская линия защищена, — она посмотрела на книгу, лежащую на земле рядом с её сумкой. — Между этим явным предупреждением в тексте и слухами от моих людей… Я не знаю, чего ожидать, но у меня нехорошее предчувствие по этому поводу, — покачав головой, она повернулась к нам. — Может быть, нам стоит подождать здесь, а Нок пойдёт один. Мы можем…

Ужасающий визг разорвал воздух. Фиг резко повернул голову, нацеливаясь на что-то вдалеке, в противоположном направлении от каньона. Вздымающееся облако красной пыли расцвело на горизонте, и я прищурился. Что-то похожее на металл сверкнуло на солнце. Бешеный стук копыт Зилах, бьющих о землю, эхом отдавался в моих ушах. Слишком далеко, чтобы Лина могла услышать, но достаточно ясно для меня.

— Стражи.

Я вскочил на ноги и разрезал ладонь, позволив кровавым лезвиям оформиться над моей рукой. Калем и Озиас выругались и заняли свои позиции, вызвав теневые клинки и низко присев на пятки. Это было впервые. Стражи редко покидали ворота замка и отправлялись на поля сражений только в крайнем случае.

Или чтобы защитить мятежного принца.

Как раз в тот момент, когда я собирался выпалить приказ, Фиг снова издал сокрушительный визг. На этот раз он повернул голову влево от нас, и его сверкающие красные глаза нацелились на другое вздымающееся облако. Только оно было не красного, а дымчато-чёрного цвета. И сквозь рычащее месиво теней я увидел своих бывших собратьев, несущихся к нам. Включая Дарриена.

— Я убью его! — взревел Калем.

Его тело затряслось, его контроль раскололся, и каменные чешуйки побежали по его коже.

— Подожди!

В то же самое время, когда Лина закричала, Фиг завизжал ещё раз. Справа от нас стояла одинокая женщина с платиново-светлыми волосами, окутанная красновато-алым светом. Чужеродные звериные крики сотрясли сам воздух вокруг неё, и она вытянула руку вперёд. Это была безмолвная команда, которую я слишком хорошо знал.

Схватив Лину за запястье, я дёрнул её к единственному спасению, которое у нас оставалось: мосту.

— Бегите!

Калем практически завыл от разочарования, но каким-то образом сумел остановить свою трансформацию, и погнался за нами. Озиас следовал рядом с ним. Мы бросили всё. Наши палатки. Наши вещи. Наших лошадей. На это не было времени. У Лины было всего мгновение, чтобы отправить Фига обратно в царство тварей, прежде чем я призвал тени и подхватил её на руки, мчась через ониксовую бездну, чтобы быстрее доставить нас к руинам. Калем и Озиас неслись за мной по пятам, каждый из них бросал взгляды нам за спину. Мы вбежали на мост, и дерево застонало у нас под ногами. Даже наши тени не могли полностью скрыть наше поспешное бегство, и каждый шаг заставлял доски дрожать и раскачиваться. Под нами бесконечные глубины Разлома ждали, чтобы поглотить нас целиком. Хватка Лины на мне усилилась, когда она посмотрела вниз, в пустоту, а затем на угрозу за нашими спинами.

На мгновение я оглянулся, и моё сердце застряло у меня в горле. Все три группы были почти у края каньона. Язмин не стала торопиться. Ей и не нужно было этого делать. Твари, которых я не мог даже назвать, рычали и мчались впереди неё, скрежеща пастями и царапая когтями землю. Одну из них я узнал по Китскому лесу. Легендарная кошка, похожая на облако, которая убила Гейджа. Стражи спрыгнули со своих Зилах и помчались к мосту своим ходом. Их ослепительные столбы света разъедали часть наших теней, и резкое шипение достигало моих ушей. Дарриен и его люди держали в руках чернильно-чёрное оружие, клинки парили над их руками. Он потянулся за своим луком. Затем наложил на тетиву теневую стрелу и ухмыльнулся.

— Озиас! Калем! Головы вверх! — крикнул я.

Стрела Дарриена просвистела через царство, едва не задев мою щёку и глубоко вонзившись в древесину одной из досок. Его люди последовали его примеру, послав за нами залп искусно брошенных клинков. Мы были лёгкой добычей. Несколько счастливчиков промахнулись, ещё несколько были заблокированы тенями, которые мы контролировали, а остальные… Ворчание Калема и Озиаса. Отвратительный звук чего-то опасного, погружающегося в плоть. Раскалённая докрасна боль в плече, за которой следует липкий жар крови. Только Лина была защищена.

Мой взгляд вернулся к тропинке перед нами. Мы были почти у холма. Ещё несколько метров. Ещё одно лезвие вонзилось в плоть между моими плечами, и глубоко в мышцах вспыхнула