— А, да, все в порядке. С Милена снимут показания и отпустят.

Стремясь избежать новых вопросов, Дамдин, так и не допив чай, направился к выходу, но уже у дверей остановился и, повернувшись к Ирине, сказал: Ешь мед, да берегись жала.

— Что за день-то такой, — бурчала Ирина, готовясь ко сну. — То поучают, то говорят загадками. — Дин, не смотря на натиск жены, не соизволил сказать больше, чем сказал. Милен так и не появился, хотя среди посетителей Ирина заметила в зале несколько своих новых знакомых, из тех, что совершили с ней незабываемую совместную поездку до городского участка. Музыканты из-за отсутствия своего солиста, развлекали публику простыми наигрышами. Переполненный зал гудел, как рынок в праздничный день. Лавируя между столов, Ирина ловила обрывки разговоров об утренних событиях. Народу было столько, что даже Ждану пришлось покинуть барную стойку и разносить заказы.

— Все-таки совместная выпивка объединяет порой очень разных людей, — размышляла Ирина, наблюдая, как Ждан расставляет большие глиняные кружки с пивом на стол в самом дальнем от входа углу. Посетителями трактира «У Дамдина» всегда были люди самых разных сословий. Сюда захаживали и такие, как бургомистр, и бедняки. Но странность пары, привлекшей внимание Ирины, заключалась в том, что эти двое, такие разные, занимали стол на двоих. Молодой мужчина, в очень приличном дорогом костюме, низко склонившись над столиком, тихо, но очень эмоционально убеждал в чем-то второго, одетого в спецовку, в каких обычно ходили фабричные рабочие. Второй небрежно развалился на стуле и, кажется, его совершенно не смущало, что перед ним сидит щеголь в дорогой одежде. Он внимательно слушал, лениво переводя взгляд с одного стола на другой, изредка бросая короткие реплики, явно выводящие из равновесия первого. Он был похож на отдыхающего хищника, внешне расслабленного, но готового в любой момент сгруппироваться и прыгнуть. Парочка привлекла внимание не только Ирины. Она заметила, что Дамдин тоже проявляет интерес к этим странным типам. Короткий обмен взглядом между трактирщиком и рабочим не остался ею незамеченным. Ирина узнала мужчину в тот момент, когда он повернулся к Дамдину. Узнала его взгляд с прищуром, пристальный и в то же время насмешливый. Оставаясь незамеченной, она смогла, наконец, внимательно рассмотреть не только глаза незнакомца. Смуглая кожа и черты лица, скрытые сегодня темной щетиной, выдавали его восточные корни. Разворотом плеч и ростом, судя по вытянутым в проход между столами длинным ногам, он не уступал своему рыжему собеседнику. Продолжая разносить заказы и поглядывая на этих двоих девушка, тем не менее, не заметила, как их столик опустел.

Размышляя о странностях сегодняшнего дня, Ирина расправила постель, умыла и помогла переодеться Эль, и не сразу поняла, что сегодня даже обычные вечерние капризы ребенка не укладываются в привычные рамки.

— Хочу к дяде Родику, — ныла Эль, послушно подставляя мордашку для умывания.

— Дя-дя Ро-дик, — на одной ноте тянула она, продевая руки в ночную рубашку.

— Эль, малышка, кто такой дядя Родик? — не выдержала, наконец, Ирина. Она знала, что не одно мужское сердце дрогнуло, очарованное маленькой куколкой с манерами истинной леди. Ирину и умиляли и смешили грубые мужики из завсегдатаев и заезжие купцы, когда их хмурые или важные лица расплывались в ответ на детскую улыбку. Эль баловали все работники трактира без исключения, и многие постоянные посетители, хотя в зал в часы пик девочку не пускали. Но Ирина не смогла вспомнить никого из окружавших ее знакомых с таким именем. Поэтому прозвучавшее дальше:

— Дядя Родик — это папин брат, — заставило, наконец, отвлечься от событий дня, и переключить все внимание на ребенка.

Впрочем, больше ничего полезного добиться от ребенка не удалось. Она рассказала только, как они с Адой ужинали на кухне, и когда дверь, ведущая в зал, открывалась, пропуская подавальщиков, Эль видела своего дядю, сидящего за столом в зале.

Ирина и корила себя и зарекалась на будущее, никогда не игнорировать слова ребенка. Как часто она отмахивалась от слов девочки, посчитав их неважными, очередным детским капризом или фантазией? И скольких проблем можно было избежать, прислушайся Ада вовремя к словам Эль. Как долго бы еще продолжались эти терзания, но отвлекло шуршание камешков под окном. Соседская пустолайка, реагирующая обычно на любое колебание воздуха, как самый чувствительный датчик движения, звякнула цепью, но промолчала. Дамдин руководствовался вовсе не добротой душевной, подкармливая ее наравне со своей собакой. Пялится в темноту и прислушиваться Ирина не стала: ночные прогулки хозяина не перестали быть загадкой, но уже не вызывали прежнего интереса.

Глава 13

Существует редкая категория людей, для которых раннее утро может быть добрым. Среди работников и жильцов трактира «У Дамдина» таких не наблюдалось. Вынужденные по долгу службы до поздней ночи улыбаться посетителям, до первой чашки чая все ходили в разной степени хмурые и раздраженные. Поэтому веселое насвистывание, чередовавшееся фальшивым мурлыканьем, стало очередным доказательством несовершенства этого мира, и вызвало у Ирины, помимо естественного негодования, лишь вялое любопытство. Переступив порог кухни, обнаружила источник этих в высшей степени отвратительных для раннего утра звуков в лице постороннего мужика. На его бритой голове был повязан платок на манер банданы, а на поясе — фартук, принадлежащий Дамдину. Он посмел встретить Ирину улыбкой. А зашедшая за ней такая же хмурая Ада, на ее молчаливый вопрос буркнула, что свистун заменит Дина на посту повара, пока последний отъехал по делам. После выпитой кружки чая в Ирине проснулся интерес из-за этого скоропалительного отъезда, ведь, как говорится, ничего не предвещало: еще вчера он шебуршал в ночи камешками под окнами трактира и проверял соседскую собаку на благонадежность.

Агния, которая к этому времени тоже присоединилась к компании, стукнула перед Ириной кружкой с отваром и взглядом приказала пить.

Ближе к полудню, когда Ирина и Ада заканчивали с выпечкой, в кухню вошла взволнованная Агаша.

— Там, это…посетители, — замялась она.

— Да ты что? — хмыкнул Наум, их временный повар. — Да не уж-то? В трактире? Посетители? — Ада бросила на него недовольный взгляд и, чуть приоткрыв дверь, выглянула в зал. У нее за спиной присвистнул неугомонный Наум. Со стороны чайных столиков раздавались женские голоса, эхом разносившиеся по пустовавшему в это время дня залу. Купчихи и жены мелких чиновников за чашкой чая, благодаря Ирининым десертам, стали в трактире уже привычным явлением. Первый же взгляд на этих посетительниц объяснял замешательство Агнии: не роскошные наряды женщин лишили ее дара речи, и не их пренебрежительность выбила из равновесия. Сам факт их присутствия в