В грамоте царя Василия Ивановича 1606 года Лопского погоста[110] крещёным и некрещёным лопарям сказано: «Питья к ним в лопские погосты, вин и медов, на продажу из Великого Новгорода не привозить». Грамота эта подтверждалась в 1615, 1648, 1659 годах. Но запрещение это не мешало заводить у лопарей кабаки. Царь Алексей Михайлович в 1658 году пожаловал Никону в Новый Иерусалим и в Крестный монастырь[111] в Каргопольском уезде на пропитание реку Еколгу в Еколгском уезде, и «с той реки Еколги оброк и пошлины и таможенный сбор и кружечнаго двора прибыль» велено было выложить из оклада и не брать в царскую казну. Несмотря на это, в 1665 году наехал на лопарей посадский человек Звягин, стал их грабить, и Никон жаловался на Звягина царю, ссылаясь на указ, которым у лопарей «кабацкаго питья наметывать и насильства чинить не велено». В жалобе своей Никон умалчивал, в чью же пользу шла теперь отложенная прибыль с кружечного двора. В 1686 году семь лопских погостов снова били челом, что с олонецкого и иных кружечных дворов в лопские погосты с вином, и с пивом, и мёдом целовальники ездят и тем чинят убытки и разорение крестьянам. Из Москвы пришла новая грамота: «Не ѣздить съ виномъ въ лопскiе погосты». Царь Михаил Фёдорович писал к сибирским воеводам: «А которых наших людей посылаете к татарам, вогуличам и остякам собирать казну нашу, и те люди татарам, вогуличам и остякам чинят всякое насильство и посулы берут великие, а нашей казне ни в чем прибыли не ищут; в пьянстве у вас многие люди бьются и режутся до смерти». Пушкин и Супонев доносили на воеводу Петра Головина, что торговые и промышленные люди ходят к нему на двор человека по два и по три ночью, а сходят-де от него со двора пьяны.

Воеводы, — говорил указ 1695 года, — забыв их государей крестное целование и презря жестокие указы, каковы в наказах написаны, многое вино и разные товары через указ в Сибирь провозят, и сверх того в Сибири вино курят, и тем вином многую корысть себе чинят, и на кружечных дворах вина на продажу записывают малое число, «въ годъ индѣ по двадцать и по десять, а индѣ написано въ продажѣ одно ведро, а в иной годъ ни единаго ведра продать не дали. И отъ того то государево вино оставалось, истекало и пропадало безденежно; да они жъ, воеводы, провозятъ вино и всякiе товары беспошлинно». В 1698 году послано было в Сибирь следующее наставление: «А которые питухи озадорятся и напьются пьянством безобразным, и учнут деньги, платье, товары, мягкую рухлядь своего промыслу в заклад или в мену пропивать, и таких, унимать, и, обрав его всего, в особый чулан, чтоб проспался, положить. А как проспится, по вине смотря, наказав его словами, или высечь батожьем, все ему отдать в целости, а взять только по правде, сколько он пропил, а лишняго, чего он не памятует, отнюдь не имать, и в государеву казну не класть, и гораздо смотреть, чтоб никто через свою силу не пил, и от безсмертнаго питья до смерти б не опился, и душу свою навеки не погубил».

Как видно из грамоты 1627 года цивильскому (Казанская губерния) воеводе Матюшкину, черемисы в это время платили ещё медвяный оброк и оброк с бортных ухожьев, и ни слова ещё не было о запрещении питей. Но потом татарам, мордве, черемисе, точно так же, как самоедам и якутам, приготовление домашних напитков было запрещено, а велено было им покупать вино и пиво на кружечных дворах тех городов, куда они причислены. В наказных статьях нерчинскому воеводе 1696 года было сказано, чтоб князцы[112] и служилые люди были под его царского величества высокою рукою в вечном холопстве и не смели бы держать у себя иноземного кумыса. В 1653 году велено было кликать в якутском остроге, чтоб служилые люди пив, браг и кваса хмельного безъявочно не варили и на продажу не держали, а когда нужно сварить, брали бы явку; «чтоб банные откупщики безъявочно меду не ставили, пьяного кваса дрожжеников, б и корчмы не держали; а буде служилые, торговые, промышленные и всякие люди учнут у себя по подворьям или в торговой бане зернью, и карты, и всякою проигрышною игрою играть, и корчму и б держать, — тех людей брать я съезжую избу». Тюменскому воеводе в 1699 году велено было поступать с корчемниками со всею жесточью.

Таким образом, к концу XVII века мы находим московские кабаки, а следовательно, и преследование корчемства, в Енисейске (основан в 1619 году), Якутске, Иркутске, Ишме, Мангазее (основана в 1600 году), Томске (основан в 1604 году), Кузнецке (основан в 1618 году), Нарыме (основан в 1595 году), Кети, Сургуте (основан в 1593 году), Берёзове (основан в 1593 году), Тюмени (основана в 1586 году), Пелыме (основан в 1592 году), Туринске (основан в 1601 году) и так далее.

За корчемство установлены были самые жесткие наказания. По Уложению 1649 года с тех людей, у кого корчму вымут, правили от 5 до 20 рублей, а на питухах (кто пьёт) от полтины до рубля; кроме того, их били кнутом и пытали. В 1654 году брали пеню с правежом по 10 рублей, и по торговым дням били кнутом нещадно. В 1699 году велено было «всякое неявленное и продажное питье, и суды винные, котлы, и кубы, и горшки, и трубы вынимать с понятыми, да с тех, у кого питье вымут, и с питухов имать великаго государя заповеди, за первый привод по 25 рублей, и на питухах по 2 рубля, и давать их на крепкия поруки, чтоб им впредь вина не курить; а кто приведен будет во второй раз, пени брать по 50 рублей, а на питухах по 4 рубля с человека, да им же за то учинить наказание — бить кнутом, и отдавать на крепкия поруки; а буде кто приведен будет в третьи, пени имать 100 рублей с человека, и, бив их кнутом, ссылать в низовые сибирские городы, куда пристойно, или сажать на пашню или на работу, а на питухех пени имать втрое».

За извет в корчемстве давали из описных поместий, и вотчин, и из дворов, и из животов четвёртую долю, или со всякого ведра по 10 алтын, а за посуду с пуда меди по две гривны. В 1681 году положено было, чтобы с тех сёл и деревень, где корчма объявится, брать с крестьян и бобылей, которые в тех сёлах и деревнях живут, а на соседей не известят, по рублю с крестьянского и бобыльского двора, с десяти дворов того десятка, где открывалось корчемство, и чинить десятским и тому десятку жестокое наказание, а корчемников ссылать на Яик, в Сибирь, или в иные дальние города на пашню. Помещикам и вотчинникам велено доносить на крестьян в корчемстве; но если бы крестьянин стал говорить на помещика, то его оговорам не верить. Приводным людям чинили жестокое наказание, били их кнутом и ссылали их в ссылку. Крестьян боярских, уличённых в корчемстве, бив кнутом, отдавали назад господам, которым вменялось в обязанность строго смотреть за поведением своих людей. Если же они попадались в другой раз, то с господ взыскивалось 10 рублей пени, а крестьяне, после наказания кнутом, оставались в тюрьме до государева указа. У крестьян за корчемство отсекали руки.