Это яркий случай институциональной гендерной дискриминации. Если бы липедемой болели мужчины, то сложно представить, что NHS оставила бы трудоспособных молодых людей страдать от ужасной боли и заставила бы их выбирать: продать дом или остаток жизни провести в инвалидной коляске. Великобритания упускает и экономическую выгоду. Во-первых, Германия стала передовой страной с большим числом специалистов, которые умеют лечить липедему – к ним на прием прилетают женщины со всего мира. Во-вторых, по оценкам, медианная отдача для экономики на каждый фунт, потраченный на здравоохранение, составляет 14 фунтов, потому что население становится более здоровым и активным172. Я начала кампанию с призывом сделать лечение липедемы доступным для каждой женщины за счет NHS. Более подробная информация здесь: gofundme.com/annabellelondon.

Решения о расходах NHS в Англии принимает совет клинической группы, отвечающей за внедрение медицинских услуг. Он на 85 % состоит из мужчин. Как было сказано выше, в Великобритании мужчины с эректильной дисфункцией могут бесплатно получить виагру и ее аналоги. В 2016 году врачи выписали около 3 миллионов рецептов. Возьмем для сравнения программу Healthy Start, по которой семьи с низким доходом получают талоны на молоко, овощи и фрукты. В 2016 году она обошлась налогоплательщикам в 60 миллионов фунтов – это на 28 миллионов фунтов меньше, чем помощь мужчинам с импотенцией.

Да, виагра помогает обоим партнерам, а не только мужчинам. Но если бюджет NHS настолько ограничен, что женщины получают инвалидность из-за отсутствия лечения, то почему бы людям не покупать виагру самостоятельно, ведь в аптеке она стоит всего 20 фунтов?

Всеохватывающий сексизм внутри NHS поражает. В 2020 году доклад баронессы Камберледж показал, что на протяжении 40 лет болезнь лишает женщин работы, дома, партнера и финансовой устойчивости173. Для доклада было опрошено 700 человек (в основном женщин), которые пострадали от одного из трех противоречивых способов лечения: противоэпилептический аппарат на основе вальпроевой кислоты, гормональный тест на беременность (например, «Примодос») и сетчатые имплантаты для лечения недержания и пролапса. Проблемы этих женщин игнорировались годами и даже десятилетиями. Несмотря на многочисленные жалобы на ужасные побочные эффекты, врачи не воспринимали боль женщин всерьез. Женщины, с которыми работали исследователи, демонстрируют более широкую проблему: в институциональном масштабе сексизм в государственной политике является одной из основных причин того, что женщины беднее мужчин.

Влияние строгой экономии

Финансовые перспективы миллионов женщин в Великобритании серьезно пострадали в результате деятельности правительства по реорганизации государства всеобщего благосостояния на протяжении десяти лет. Сотрудники библиотеки палаты общин провели исследование и обнаружили, что с 2010 года в 86 % случаев от урезания налогов и пособий пострадали женщины174. В общей сложности женщины потеряли 79 миллиардов фунтов стерлингов (мужчины – 13 миллиардов). Частично это объясняется сокращением налогового вычета на ребенка и пособия на ребенка, на которые в подавляющем большинстве претендуют матери175. Комиссия Европейского союза по равенству и правам человека обнаружила, что особенно плохо это сказалось на родителях-одиночках (среди них девять из десяти – женщины) и их детях176. Данные организации Women’s Budget Group свидетельствуют о том, что матери-одиночки потеряли 15,6 % своего дохода177.

Можно назвать огромное количество политических мер, от которых страдают в первую очередь женщины. В период с 2011 по 2013 год заработная плата в государственном секторе была заморожена. 75 % сотрудников в нем – женщины, поэтому в худшем положении оказались именно они178. С 2013 по 2017 год зарплата росла на 1 % в год179, что ниже уровня инфляции, поэтому на самом деле работники столкнулись со снижением зарплаты на 1,7 %180. Между тем исследователи подчеркивают, что сокращение бюджета на участковых медсестер создало непосильное бремя для этой преимущественно женской категории работников181. Почти половина патронажных работников (это специалисты, которые наблюдают за развитием малыша на дому) имеют нагрузку в 400 пациентов при норме в 250, которая позволила бы провести более качественный осмотр родителя и ребенка182. Как и в случае с другими сферами социальной политики, кажется, будто отношение такое: «Давайте-ка сократим расходы, потому что женщины в любом случае продолжат работать».

Бедность британок привлекла общественное внимание, когда спецпосланник ООН по вопросам борьбы с нищетой и прав человека Филип Олстон отправился в Великобританию для ознакомления с ситуацией и сбора фактов. Олстон подготовил критический доклад, в котором описал, насколько непропорционально сокращения в государственном секторе влияют на женщин и детей. Он пришел к следующему заключению: «Если собрать вместе мизогинистов и спросить у них, как можно сделать так, чтобы система работала на мужчин, но не на женщин, они вряд ли предложат что-нибудь новое, потому что все их идеи уже реализованы». Олстон считает, что консерваторы в правительстве создали «серьезные трудности» своим «подходом» к социальной политике. В докладе были озвучены мысли многих: для пятой по величине экономики в мире иметь столько людей, живущих в бедности, – это «вопиющая несправедливость» и «не только позор, но и социальное бедствие, экономическая катастрофа»183.

Некоторые в комментариях замечали, что женщины несут на своих плечах бремя сокращения бюджета, потому что правительство не смотрит на данные, из которых стали бы понятны гендерные последствия их решений. Однако есть свидетельства того, что в правительстве понимают, как их политика влияет на женщин, но просто не придают этому никакого значения. Отношение к женской бедности было подытожено в отчете Министерства здравоохранения о рабочем времени медицинского персонала. В нем говорилось следующее: «Любое косвенное неблагоприятное воздействие на женщин является пропорциональным средством достижения законной цели»184. Джо Суинсон, бывший лидер Либерально-демократической партии Великобритании, говорила: «Существует некая фундаментальная истина: при сокращении бюджетных расходов женщины пострадают кратно больше, чем будет польза от новых реформ»185. Для сравнения: в докладе ООН пришли к выводу, что после реформ в социальной политике Великобритании «мужчины оказались в гораздо более выгодном положении, чем женщины, – в любой этнической группе и при любом характере распределения дохода»186.

Давайте посмотрим, как живется женщинам при такой политике государства в социальной сфере.

Universal Credit

В 2013 году была введена новая выплата для безработных и людей с низким доходом. Она объединила в себе шесть государственных пособий: налоговый вычет на детей, субсидию на оплату жилья, денежное пособие малоимущим, пособие по безработице, пособие по занятости и поддержке, связанное с доходом, и налоговую льготу для трудоустроенных. Все это превратилось в единую ежемесячную социальную выплату – Universal Credit. Предполагалось, что она станет понятнее для людей и поможет сэкономить государственные деньги, так как многие домохозяйства будут получать меньшую сумму, чем раньше. Больше всего пострадали родители-одиночки детей с инвалидностью. Они потеряли почти 3 фунта на каждые 10 фунтов, которые получали по старой программе. В масштабах года это примерно 10 тысяч фунтов стерлингов187. По прогнозам, общая бедность среди родителей-одиночек в результате реформ жесткой экономии вырастет до 62 % (сейчас показатель равен 37 %)188. После введения Universal Credit на 30 % сократилось количество людей, которые имеют право на талоны по программе Healthy Start: в 2013 году их было 727 309 человек, а в 2018 году стало меньше 500 000 человек189.