Жабляке, он, возможно, преспокойно сидит дома!

***

Дом Йована ничем не отличался от других домов на улице, такой же двухэтажный, простой. У нас в России в садоводческих товариществах дома поприличнее, – подумала Саша. Уж очень ветхо смотрелось темное, словно мокрое дерево.

На самом деле дома были вполне крепкими, просто такое дерево непривычно русскому глазу.

На стук никто не открыл.

– Смотрите, дверь в сарай не заперта. – Лис нахально отправился осмотреть чужую собственность, Дамиан не отставал.

Лис первым исчез в сарае, за ним Дамиан и тут же сунулась Саша. Но Дамиан тут же вновь появился в дверях:

– Не надо тебе на это смотреть.

Саша вздрогнула, но все равно попыталась войти. Странно, что Дамиан ее пропустил.

В первый момент девушка не поверила своим глазам. В сарае… не было ничего. Наваленный в углу хлам, несколько больших пустых бутылей из-под вина и одинокая метла, прислоненная к стене.

Она снова обвела взглядом сарай. Обернулась, и увидела довольные лица Бальери и сербского монаха. Так Дамиан решил подшутить? На глаза даже слезы выступили, слов не было.

– Да вы… да вы… да как вам не стыдно! Ну нельзя же так!

Ладно серб, но Лис-то знает, как полезна она была в расследованиях, и он туда же, стоят, лыбятся, довольные.

– Аликс, простите… вы просто совсем другая, непривычная, хотелось немного вас взбодрить. в Италии вы бы уже со всей деревней познакомились, все сплетни знали, и море версий сплели. А здесь вы словно потухли. Не обижайтесь. но я вас просто не узнаю!

– А как я могу знакомиться и разговаривать, если мы здесь друг друга не понимаем. Они говорят по-сербски, я – по-русски, здесь все не так, даже не так, как в России. – Она все еще обижалась. – Мы здесь привязаны к Дамиану и его машине, шагу без него ступить не можем, но главное – к переводу. И то я познакомилась с Невеной, иначе бы вы про Надью ничего и не знали! Она тут тридцать лет прожила, а шифровалась, я за полчаса узнала больше, чем ее земляки за столько лет!

– Аликс, не кипятитесь! Мир?

Дамиан тоже состроил виноватую физиономию:

– Мир? Не обижаешься? Врѐдна жѐна!

– Я еще и вредная? – Саша чуть не обиделась снова, но Дамиан тут же объяснил: – Это комплимент, я сказал, что ты полезная женщина!

Они вернулись к дому. Обошли вокруг. Одно из окошек на втором этаже оказалось открытым.

– Что же Йован, так и оставил окно? – Дамиан снова постучал в дверь.

Тишина. Но показалось, что внутри слышно какое-то движение.

– Йован, то я, архимандрит Дамьан, отвори! – эти слова и по-сербски были понятны.

Послышались шаги, дверь распахнулась и на пороге появился учитель Йован. На шее налеплен пластырь, но заметно, что царапины почти прошли.

– Что же вы не открывали? Мы долго стучали.

– Что вам надо?

– Мы волновались, искали вас в Жабляке, вы исчезли, никому не сказав ни слова.

– Я не хочу никуда ехать и ни с кем разговаривать. Имею право оставаться дома. Как только починят машину, уеду на побережье.

– Вас и в деревне никто не видел.

– Я не выхожу. Мне хватило той ночи.

– Мой дом-моя крепость? Спрятались?

– Мое дело, хочу- и прячусь.

– Окошечко вот только…

– Что окошко?

– Не затворили. Никто не заберется?

– Что вы от меня хотите? Мое дело, закрывать окно или нет.

– Брешь в вашей крепости!

– Уходите отсюда, я не обязан с вами разговаривать.

– Может, вы не так боитесь оборотня, как рассказываете?

– Вы видели! Вы видели меня в ту ночь! Я еле вырвался! Вас бы на мое место, вообще убежали бы отсюда, из этих проклятых гор!

– А может, это вы видели?

– Не понял?

– Может, это вы видели того, кто нанес эти царапины?

– Вы с ума сошли! Убирайтесь отсюда!!

***

– И в полицию ведь не сообщишь. Раз сам не стал подавать заявление. Дамиан остался на ужин, и тетка Ана расстаралась. На середину стола она водрузила пуньену тиквицу – большую тыкву, фаршированную мясом и рисом, и запеченную в печи. Рядом пристроилась тарелка с несчетным количеством кальмаров на гриле, дольками лимона и жареными перцами.

– Как, как это все можно съесть? – Жаловалась Саша, которая совсем недавно ругалась, что ее в этой поездке не кормят. – Слушайте! – вдруг округлила она глаза. – Я удивлялась, что все здесь медленно, даже заунывно как-то.

Дамиан удивленно поднял брови:

– Заунывно?

– Ну, я хотела сказать уж очень неспешно, лениво.

– Полàко!

– Что?

– Неспешность. так это здесь называется. И в Сербии тоже.

– Так вот! Неспешно, тягуче, но… но мы же здесь всего пять дней! Как в такой нудности столько событий могло случиться за пять дней, а я даже не заметила? Мне казалось мы тут две недели уже, а мы… всего пять дней! Две ночи на побережье и сегодня третья ночь здесь. Как??? Это какая-то иллюзия!!

– Балканы! – как и много раз до этого ответил Дамиан.

Тетка Ана появилась с подносом, на котором запотевшая бутылка айвового дуньевача соседствовала с рюмками. Рюмок оказалось пять на троих.

Не дожидаясь вопроса Ана кивнула на дверь. Там уже приглаживал волосы перед зеркалом отец Слободан, а рядом мялся красивый и представительный мужчина далеко за шестьдесят, он кого-то сразу напомнил Саше.

– Се́дите, мо́лим вас. – Дамиан пригласил к столу.

– Хва́ла на го́стопримству, – поклонился незнакомец.

Дальше разговор пошел на смеси языков, от чего у Саши – конечно от этого, совсем не от 45 градусной ракии! – зашумело в голове.

– Лекар Милован Ковачевич. Милко. – представился незнакомец.

– Милко- врач из Жабляка, – объяснил отец Слободан. Он приехал ко мне сегодня поговорить.

– А ведь я видела вас! – Вспомнила Саша. – Вы были на похоронах тетки Надьи, но стояли в стороне. – Точно, вот откуда знакомо его лицо, но тогда девушка побежала за Невеной и на остальных не обращала внимания.

– Живѐли! – все подняли рюмки. Саше этот традиционный тост очень нравился, в нем слышалось что-то и про жизнь, и про здоровье, и про «вопреки всему», в общем, живы будем-не помрем.

Оказалось, что Милко уже несколько лет был другом сердечным тетки Надьи. Женщина отказывалась афишировать их связь, и сама ездила к вдовцу-доктору в Жабляк; сюда, в деревню, он за все годы лишь пару раз и приезжал.

– Я и замуж звал, но она все о своей миссии твердила.

– Какой миссии?

– Я не знаю, как объяснить…

– Вы про девушку Радойку, которую должны встретить феи?

– Вы знаете???

– Да, она рассказала сестре, а сестра племяннице, дочери Надьи.

– Я видел