девочка. уйди оттуда! – Катерина рванулась к дочери, но та сделала еще шаг вперед и полицейские удержали женщину.

Девушка что-то закричала.

– Говорит, не приближаться, иначе прыгнет.

Пока полицейские удерживали мать, Саша вдруг рванулась вперед.

– Куда? Вернись!

– Она же не понимает по-русски! – крикнул Дамиан.

Но Саша уже шла к девушке. Та сделала еще один шаг к краю.

– Светла! – Девушка оглянулась и в глазах мелькнуло недоумение. – Ты меня не знаешь, я Александра. Не надо прыгать, этим ничего не изменишь.

– Нэ желим да живим! У таком свету нэ желим да живим!

– Нэ можно! – сказала Саша единственное, что она запомнила из сербского языка кроме приветствия.

Оказалось, что за спиной ее стоит Дамиан, снова подобрался бесшумно. Он заговорил по-сербски. Девушка вздрогнула. Посмотрела вниз, в пропасть. Потом подняла глаза вверх.

Монах подтолкнул Сашу вперед. Та сделала еще шаг, протянула руку.

– Дай мне руку. Все будет хорошо. Дай руку.

Девушка несмело протянула руку. Саша так же медленно подошла к ней, их руки встретились. И тут же одним прыжком рядом возник Дамиан, схватил обеих в охапку, оттащил от края пропасти.

Полицейские выпустили Катерину, которая бросилась к дочери, схватила в объятия. Обе рыдали.

– Что ты ей сказал? – Тихо спросила Саша Дамиана.

– Сказал, что покончив жизнь самоубийством она не встретится с дочерью на небесах.

***

– Она решила уехать! Погубила нашу девочку, разрушила нашу жизнь, и думала, что все сойдет с рук! Мы медленно умирали, моя дочь сошла с ума, и моя жизнь закончилась вместе с ней! А она решила просто уехать и припеваючи жить в другом месте!

Начальник полиции разрешил Лису и Дамиану и, конечно, Саше, наблюдать за допросом за непроницаемой стеклянной стеной, их не было видно, зато им все было хорошо видно и слышно. Саша впервые оказалась за такой стеной, до сих пор видела их только в сериалах.

Дамиан переводил.

– Вы же уверяли, что любили Радойку, что она была доброй и светлой девушкой.

– Была. Пока не завела шашни с Петаром. Вы думаете, почему она бросила Лолу одну? Она ворковала с Петаром на улице. Он уверял, что с Радойкой было приятно общаться, и ничего большего, но мы-то видели, как него горели глаза. А Светла в депрессии после родов потеряла вкус к жизни. Вместо того, чтобы помочь жене, он сторонился Светлы и даже с Лолой не умел обращаться.

– Почему вы пригласили Радойку в тот день?

– Мне нужно было отвезти дочь к врачу, на Петара никакой надежды, он боялся оставаться один с ребенком.

– С чего вы взяли что Радойка с Петаром была на улице?

– Сама сказала. Кричала. что оставила девочку только на минуту.

– Но у вас же было заключение, что это естественная смерть, один из случаев внезапной младенческой смерти.

– Если бы Радойка была рядом, возможно, внучку еще можно было спасти.

– Ваша дочь призналась в двух убийствах.

Женщина заплакала.

– Когда она вернулась из больницы, я думала, все наладится. Но оказывается, она притворялась, хотела поскорее вырваться домой, отомстить Радойке. Если бы я это поняла… В то утро я не видела, как дочь вышла из дома. Она вернулась в ужасном состоянии, сказала, что убила человека. Я сначала не поверила… Пошла туда, спустилась под гору. Нашла Радойку.

– И воткнули ей в шею острый предмет?

– Это была спица… я плела кружево… так и побежала, с ним… засунула в карман фартука… там маленькие спицы…

– Зачем?

– Я не знала, что делать, потом вспомнила разговоры, что раз водная мельница разрушена, вампир может вернуться. Вот и…

– Что вы сделали потом?

– Потом сразу увезла дочь обратно в клинику, сказала, что у Светлы галлюцинации, психоз.

– Если бы вы сразу все рассказали и в полиции и врачу, то Светла не попала бы в тюрьму. Ее отправили бы на лечение.

– Я не могла допустить, чтобы ее заперли в психушке на всю жизнь.

– И чего вы добились? Ее все равно отправят на принудительное лечение, а вы попадете в тюрьму. И погибших не воскресить.

– Я хотела спасти мою дочь…

– Что случилось с Петаром?

– Они собирались разводиться. Петар уже жил у родителей, в тот день он пришел помочь по хозяйству. Все случилось у меня на глазах, я увидела из окна. Светла с такой силой воткнула ему в спину вилы… Она кричала… Я выбежала, увела дочь в дом, дала лекарство. Она уснула. А я побежала туда… к сараю… Хорошо, что никто не видел… Я вытерла рукоять вил, столкнула тело в яму… потом сама спустилась, как будто хотела вытащить вилы. Тогда полиция не определит как именно он упал. Сказала, что все случилось на моих глазах. Так и было, только… не так.

– Что произошло с Надьей?

– В тот день она пошла в горы за Радойкой. И увидела, что произошло. Сначала молчала. Потом пришла ко мне, рассказала, уговаривала отправить Светлу на лечение. Я сказала, что она уже в больнице, что ничего не исправить, не надо еще больше наказывать мою дочь.

– Она согласилась не рассказывать полиции?

– А что бы это изменило? Разрушила еще одну жизнь?

– Так и разрушила. Петар был бы жив.

– Она, как и все, поверила, что Петар случайно упал в яму. Тем более, что я снова увезла дочь в больницу и все думали, что она давно там находится. Поэтому она молчала. Радойку не вернуть, а про Петара она не знала.

– Призрак Петара – ваша выдумка?

– Да… я не думала, что он всем тоже начнет мерещиться, и что пойдут разорять могилу, протыкать его колом… Но я уже не могла это остановить.

– Но ваша дочь не убивала Надью.

– Нет. Надью убила я.

– Почему?

– Вы стали задавать вопросы, Надья опять заколебалась, пришла ко мне, сказала, что нужно рассказать правду, у Радойки осталась мать, она должна знать.

– И вы решили ее убить?

– Я должна была защитить дочь.

– Как вы ее убили?

– Я перерезала ей горло. Она стояла спиной, я схватила ее сзади и полоснула ножом спереди.

– А железные зубья?

– Какие зубья?

– Кроме раны от ножа там были следы от металлически зубьев.

– Я никаких зубьев не видела.

– Как вы подожгли дом?

– Я не поджигала…

– Не сам же он сгорел. Дом подожгли.

– Это не я… Там могло как-то загореться… я не знаю…

– Не лили бензин на травы и не поджигали?

– Конечно, нет. Может, я случайно опрокинула канистру…

– Когда вы пришли к Надье?

– Вечером. Уже поздно. Сказала, что нам надо поговорить.

– Дом подожгли следующим днем. Кому вы