– Я тебе сказал не грузиться. Раздевайся.

Выхватывает сумку их моих рук и кидает на стул. Вижу, как на него же прилетает джемпер и штаны Демьяна. Я же не могу пошевелиться. Не дождавшись от меня никакой реакции, он сам снимает с меня пальто, а затем буквально сдирает платье. Не знаю, что со мной такое, я словно послушная кукла оказываюсь на кровати, и ничегошеньки не получается сделать, чтобы это остановить. Стойкое ощущение дежавю накрывает с головой несмотря на то, что целующий меня мужчина мне приятен.

Не знаю откуда во мне берутся силы, но в какой-то момент я упираюсь ладонями в грудь Демьяна.

– Я не хочу, – на удивление произнесла четко. – Пожалуйста.

Вижу, как на лице Демьяна то ли от злости, то ли о неудовлетворенности заходили желваки. Дышит тяжело и ощущение, что руки, лежащие по бокам от моей головы, сейчас меня придушат. Зажмуриваю глаза и, кажется, перестаю дышать. А спустя несколько секунд чувствую, как он перекатывается на бок.

Облегченно выдыхаю. Это не мой бывший муж. «Демьян – хороший», словно ребенок твержу себе я, слыша его громкое «спи».

Кровь моментально приливает к лицу, как только перед глазами проносятся картинки сегодняшней ночи. М-да…так низко я еще никогда не падала. Боже, какой стыд. Зажмуриваю глаза и тут же начинаю тереть лицо руками. О каком сне теперь вообще может идти речь?! Распахиваю глаза и поворачиваю голову к Демьяну. Тот, несмотря на желание поспать, лежит с открытыми глазами и совершенно точно рассматривает меня. Пристально. Так, что становится неловко под его цепким взглядом.

– Что-то хочешь спросить, Леночка? Посталкогольная амнезия?

– Да, она самая, – сотрите мне кто-нибудь память! – Только я не хочу знать, что вчера произошло после клуба. Пусть это останется для меня тайной.

– Не бреши, Брехуха Брешиндовна. Все ты помнишь. По мордашке твоей вижу.

– Да, к сожалению, помню, – нехотя признаюсь я, натягивая чуть ли не на нос одеяло. – Как тебе спалось?

– Бывало и лучше. Не люблю, так сказать, засыпать неудовлетворенным. А тебе как спалось, почти девственница? – О, Господи… как?! Ну как я могла это сказать?! А еще эта дурацкая песня!

– На удивление, прекрасно. Никогда еще так хорошо не спала. И чувствую себя тоже хорошо после выпитого алкоголя.

– Ну и славно, хоть кто-то хорошо спал.

– Извини меня за вчерашнее. А ты как себя чувствуешь? – всматриваюсь в его гематому под глазом. Ватный тампон успел куда-то деть.

– Нормально…, – приподнимается на локте. – Слушай, я передумал спать, согласен принять твои извинения.

Из-за заторможенности я не успеваю быстро среагировать. Какая-то секунда и Демьян нависает надо мной, отбросив одеяло в сторону. Инстинктивно закрываю глаза и тут же ощущаю его губы на своих.

– Что ты делаешь? – упираюсь ладонью в его грудь.

– А на что это похоже, Елена Петровна?

– На статью сто тридцать три УК РФ, – сглатываю, когда его рука скользит по моей обнаженной груди.

– Неа, это похоже на то, что я собираюсь лишить тебя почти девственности, – улыбаясь, произносит он и тут же вновь продолжает меня целовать.

Я знакома с этим мужчиной два дня. Я же не животное какое-то, даже если вдруг меня к нему и тянуло вчера. Ну, ладно, даже если до сих пор тянет. Меня не так воспитывали. Два дня, Лена! Я знаю его каких-то два дня. Бред какой-то.

– Я не хочу.

– Ммм… нет. Вот сейчас ты мне лапшу на уши вешаешь. Это называется статья триста семь УК РФ – лжесвидетельство. Хочешь, равно как и вчера в душе хотела. И если бы не мой дед, ты бы прекрасно занялась со мной сексом в душе. В кровати тебя уже чуть протрезвевшую, вероятнее всего, остановила от необдуманного поступка «правильная Леночка», но сейчас ты трезва и тем не менее снова хочешь меня, Леночка, гематомная коленочка. Хватит уже обманывать саму себя и делать из себя хер знает что. Мы здесь одни. Надо воплощать свои желания в реальность, один раз живем.

– Кто сказал, что я хочу? – перехватываю его руку, как только Демьян поддевает резинку пока что имеющихся на мне трусов.

– Я.

– Хочу, но другого.

– Чего? – самое смешное, что только в этот момент я поняла, что я реально хочу его. Это не действие алкоголя. Сам по себе сей факт меня, мягко говоря, удивляет. Приятно удивляет, ведь вероятность того, что я не фригидное бревно – увеличивается. Проблема в том, что переспать с мужчиной на третий день знакомства – это действительно неправильно, тут уж это и без моего воспитания ясно. Нормальные отношения так не начинаются. Если я реально это сделаю сейчас, я перестану себя уважать.

– Писать. Я хочу в туалет, – говорю первое, что приходит на ум. И это тоже правда.

– М-да… тяжелый случай, Елена Петровна, – перекатывается на бок.

– Не обижайся, пожалуйста, но меня воспитывали… по-другому, – улыбаясь, произношу я и, сама того не ожидая, тяну руку к Демьяну. Поглаживаю его чуть колючую щеку. – Не говорю, что мое воспитание было идеальным, но восемнадцать, а по факту больше лет, просто так не могут выветриться в одночасье. В общем, секс…

– Только после свадьбы, – усмехаясь, произносит Демьян. Мне же становится неприятно от его открытой издевки. Убираю ладонь от его лица и пытаюсь встать, прикрыв рукой грудь. – Твою мать, только не говори, что твои родители подложили тебя целкой сорокалетнему уважаемому гондону и твой первый трах был в брачную ночь. Ой, пардон, девственницей уважаемому адвокату? Да ну, серьезно?! – хватает меня за свободную ладонь.

– Отстань, – одергиваю руку и неуклюже встаю с кровати. Ищу глазами платье и быстро натягиваю его на себя, отвернувшись к Демьяну спиной.

– Лен?

– Я реально хочу в туалет. Позвони своему дедушке, пусть отопрет дверь. Да и в принципе отсюда надо выбираться, – всматриваюсь в малюсенькое окошко. Столько снега я, пожалуй, видела только на картинках.

– Лен? – вновь зовет меня Демьян.

– Ты угадал, все?! – несдержанно бросаю я.

– Я вообще хотел сказать, что мой мобильник разрядился, а ответ на свой вопрос я и так знаю.

– Ну раз твой разрядился, так позвони с моего, – ищу взглядом свою сумку. Достаю оттуда телефон и столбенею, осознав, что сейчас полвторого дня. – О, Боже! Я думала сейчас девять, ну максимум десять! У моей собаки сто процентов закончилась вода! Она может умереть от обезвоживания!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Не ссы, они могут прожить без воды два-три дня. Сто пудов, – берет из моих рук телефон. – Сейчас спасем твою Фелейку и мою Люську. А вот телефон «Гитлера» я не знаю, поэтому его придется ждать.