Но это было еще не самое странное.

До сих пор Драго питался по принципу «ешь, что есть, пока есть, что есть». Меньше всего его заботил вкус пищи. Если ничего не удавалось украсть, он не брезговал и объедками. Но теперь… Теперь он стал весьма разборчив и предпочитал сырую пищу. Понятно, что он ел без помощи рук – для столь тонких операций эти клешни были явно не приспособлены. Зато щупальца, которыми обросла нижняя часть его лица, отлично заменили пальцы. Более того: они оказались намного чувствительнее. И рассказать могли куда больше, чем пальцы. Они не просто ощупывали предметы – они словно заглядывали вглубь! Достаточно было коснуться поверхности кончиком щупальца – и он «видел» каждую лакуну, каждую трещинку, каждую неоднородность.

Будь Драго ученым, он был бы счастлив. Еще бы: теперь он мог сам, без помощи приборов, проверять и исследовать основные законы строения вещества! Но Драго подобные вещи совершенно не интересовали. Он был просто озлобленным воришкой, изгоем-отщепенцем… впрочем, стоит ли его в этом винить?

Он хотел лишь одного: стать прежним. Его сознание словно попало в заколдованный круг. Очнувшись и осознав новые перемены, которые произошли с ним за время сна, он впадал в панику. Он кричал, выл и бросался на прутья решетки, требуя, чтобы ему вернули его настоящий облик. Его сила росла, но ее было явно недостаточно, чтобы справиться с толстыми металлическими стержнями. Устав от бесплодных попыток, Драго опускался на пол и рыдал от отчаяния и бессилия… до тех пор, пока измененное тело не преподносило ему очередной сюрприз.

Но было еще одно чувство, которое то тлело в нем, как пламя под спудом, то разгоралось с неистовой силой. Раньше, когда рядом был красавчик пилот, оно не так тревожило Драго. Но теперь…

Это чувство называлось «ненависть».

Она и раньше жила в нем – темная, безымянная. И лишь когда Живчик посвятил его в свой план, он понял, что ненавидит всех и вся. А когда на площади прогремели взрывы, Драго осознал еще одну вещь: ненависть – это такое же оружие, как нож или палка. Он научился убивать – именно в тот день и час, не раньше и не позже. Это случилось не во время драк с уличными бандами – тогда смерть противника лишь обескуражила бы его, и не у катера уэнов – тогда он просто не осознал, что ему понравилось убивать. Сколько бы он отдал, чтобы Живчик попал ему в руки… Ох! Тогда Живчику не помогут никакие уловки, никакое оружие. Он разделается с этой тыквоголовой тварью. Он растерзает его на кусочки. Он будет убивать его медленно, с удовольствием, чувствуя, как трепещет в нем каждая жилка, когда его враг тщетно пытается сберечь свое самое дорогое сокровище – жизнь.

Но Живчик не появлялся. Драго расхаживал по клетке, растравляя свои раны и задыхаясь от ненависти, которая кипела в нем, то и дело переливаясь через край, словно зловонное варево в котле…

В один из таких часов за ним пришли.

К этому времени Драго довел себя до исступления. Окостеневшее лицо не отражало никаких чувств, но от воя, который он издал при виде созданий, похожих друг на друга, как копия с голоснимка, задрожали стены.

Живчик!!! Вернее, живчики… целых три…

– Сейчас мы откроем клетку, ты выйдешь и пойдешь с нами, – объявил один из «близнецов».

– И не вздумай что-нибудь выкинуть, – добавил другой, покачивая продолговатой штуковиной, сильно напоминающей парализатор. – Давай сюда руки.

Драго покорно вытянул свои клешни, но в душе у него огненной бурей бушевала ненависть. Третий живчик защелкнул на его «запястьях» наручники, явно предназначенные именно для таких конечностей.

– Пошли, – бросил он. – Главный хочет тебя видеть.

– И пошевеливайся, – второй ткнул пленника парализатором – к счастью, выключенным. – Начальство ждать не любит.

Драго издал неопределенный звук и шагнул из клетки. Пусть считают, что он сломлен… Ничего, они еще попляшут. Добраться бы только до этого главного… Уж он уделает эту шишку, и никакие наручники не помешают…

Его провели по длинному узкому коридору, а оттуда – в огромный туннель, похожий на трубу с прозрачными стенками. Драго невольно охнул и попятился. Он еще никогда не видел открытого космоса.

Если бы не тусклые отблески ламп на вогнутых пластинах из кремнепласта, туннель мог показаться узкой дорожкой, бегущей над бездной. В бархатной черноте, припорошенной драгоценной звездной пылью, недобро мерцали разноцветные пятна туманностей и слепые глазки далеких галактик. Драго заморгал. Его терзали противоречивые чувства. Впервые в жизни он испытал восторг… Но как от этой красоты рябило в глазах! Сверкающая россыпь не давала ощущения перспективы. К тому же сейчас он воспринимал гораздо больше цветов и оттенков, чем обыкновенный человек. Он бы еще долго любовался этим фантастическим калейдоскопом, но тычок в спину вывел его из забытья.

Туннель тянулся вдоль всего корабля, от кормы до носа. Некогда здесь располагалась гидропонная оранжерея корабля, служившая заодно и зоной отдыха. Вдоль дорожки, по которой сейчас вели Драго, тянулся монорельс. Свет ламп выхватывал из полумрака очертания изящных павильонов. Лианы, которые когда-то увивали их, переродились – то ли сами по себе, то ли под действием каких-то ядов. Они казались злобными змееподобными тварями, которые застыли, карауля добычу и насторожив кожистые уши-листья, покрытые жесткими волосками. Бурые сухие плети ощетинились острыми шипами с белыми кончиками, длиной с палец взрослого человека. Мелкие белесые цветки источали удушливый запах, похожий на запах гнили. Драго замедлил шаг, втянул воздух и почувствовал, как зашевелились щупальца на подбородке… Странно, но этот запах чем-то ему нравился.

Конвоиры были не столь впечатлительны. Они равнодушно шагали вперед, подгоняя пленника, когда тот замедлял шаг.

Вдруг первый живчик остановился – так неожиданно, что Драго едва не налетел на него, – обернулся и медленно указал на одну из беседок. Вот те на! Оказывается, беседка служила входом в коридор.

– Сюда, – приказал первый Живчик.

Драго ничего не оставалось, как повиноваться. Он последовал за своим конвоиром, нырнул под арку из спутанных колючих плетей и шагнул через порог.

И…

Так бывает, когда сильно получишь по голове. Только вот удара не было. Но в ушах стоял звон, а перед глазами плясали радужные круги. И что-то дико давило на виски и затылок.

– Рад приветствовать тебя, эмиссар…

Голос звучал прямо внутри черепа – не мужской, не женский… и словно бесплотный.

– Комиссар? – переспросил Драго.

Он совершенно растерялся. Помещение, в котором он оказался, было еще более странным, чем его «камера» и туннель. Под ногами явно что-то твердое… но Драго боялся опустить взгляд. Его окружало… ничто.

– Эмиссар – это посланник, – терпеливо пояснил голос.

Драго сжался, словно крыса, загнанная в угол. Враг был здесь, совсем рядом. Плевать на наручники: он бросится на эту тварь, стиснет ее клещами…