Непредвиденное приключение наверняка приведет к очередной задержке. Конечно же, глупо и неосмотрительно подставляться под укус дракона. В деле подобные промахи грозили смертью, поэтому Гаррет всегда заботился о мелочах. Исполнение задания целиком и полностью зависело от тщательно продуманных замыслов и четких, решительных действий.

Убедившись, что его никто не преследует, Гаррет пересек дубовый дол и вышел к тракту на юг. Он держался обочины, прячась в зарослях всякий раз, как замечал встречного путника. К сумеркам он добрался до развилки – одна дорога уходила на юго-запад, к Заповедному Долу, другая – на восток, к Незатопимой Гавани. Вот оно, назначенное место. Дождавшись темноты, Гаррет вышел из укрытия и нашел пень в семи шагах к югу от развилки. В кору была воткнута булавка с красной головкой, а в щели под ней прятался клочок бумаги, свернутый трубочкой. На бумаге затейливым почерком было написано «Заповедный Дол».

Четыре дня Гаррет шел на юг – ночью по тракту, днем по лесу. Спал урывками, по нескольку часов в светлое время суток. Мшистая земля вязко подавалась под ногами, во влажном воздухе роилась мошкара. Черепахи, взобравшись на речные валуны, подставляли красно-оранжевые головы лучам солнца. В прудах и озерах плескались разноцветные рыбины. Если в небе пролетала птица или проплывало облако, Гаррет напрягался, ожидая нападения дракона.

Его беспокоила укушенная левая рука. Он так и не смог извлечь застрявший в ней клык, и, хотя промыл рану и раз в день менял повязку, боль становилась все сильнее. В сыром тепле открытые раны вообще быстро воспалялись, а после того, как он переберется через Горгону и попадет в дайновые чащобы, влажность и зной усилятся.

К пятому дню кончик клыка, торчавший из раны, позеленел. От раны тянуло скисшим молоком. Если не извлечь клык, то дело примет серьезный оборот. Свернув в лес, к ручейку среди густых кустов, Гаррет уселся на прогретый солнцем камень, швырнул котомку на землю и начал снимать рубашку. Он быстро высвободил из рукава правую руку, а с левой обращался осторожно, как со спящим младенцем. Прикосновение ткани к ране вызывало резкую боль, поэтому Гаррет охотничьим ножом распорол рукав, а заодно и окровавленную повязку.

По берегам ручья рос мох. Гаррет нарезал его пластами и разложил на валуне, чтобы использовать как тампон для раны, после того как извлечет клык; потом выбрал местечко поглубже и сунул раненую руку под воду, надеясь, что холод послужит хоть каким-то обезболивающим.

– Тампон из этого мха тебя наверняка убьет, – прозвучало за спиной.

Гаррет замер – нож лежал в пяти шагах от него, на валуне, – а затем осторожно обернулся. На берегу ручья сидел мальчишка лет пятнадцати, тощий, в замызганном сером балахоне и с туго набитой сумой на плече. Безоружный. Гаррет решил, что пока не станет его убивать.

– Мох исцеляет, – сказал он.

– Не всякий мох исцеляет, – возразил мальчишка.

– Да? И что ты об этом знаешь?

– Да уж явно побольше тебя. – Мальчишка побрел по воде к валуну; неуклюжие движения выдавали в нем человека, привычного не к лесам, а к крыше над головой. – Этот мох называют «черепашьим пометом». Если приложить его к ране, она почернеет за два дня – в нем живут крошечные букашки, которые переберутся в тебя, и спустя пять дней ты либо помрешь, либо, если повезет, будешь потом тянуться к элю культей.

Такой исход Гаррета совершенно не прельщал. Он подошел к валуну, пристально всмотрелся в мох, пытаясь отыскать там букашек, а потом сбросил пласты в реку.

– И что ты предлагаешь? – спросил он.

Мальчишка снял с плеча суму, порылся внутри и вытащил два стеклянных пузырька, набитые мхом.

– Вот что тебе нужно. Багряная Башня и спартанийский мох. – Он поставил пузырьки на валун.

Гаррет недоверчиво уставился на них.

– Эти мхи ничем не отличаются от местного, – хмыкнул он.

– Может, с виду и не отличаются, – ответил мальчишка, – но по силе воздействия они – что дракон красноголов против садовой змейки. Черепаший помет – самый обычный мох, он растет повсюду, а вот эти, – он указал на пузырьки, – растут только в драконьих логовищах.

– Ну и что?

– А то, что три разновидности драконьих мхов обладают целительной силой. Спартанийский мох обеззараживает, так что твоя рана не загниет. Багряная Башня снимает опухоль и боль.

Гаррета совершенно не интересовало, чем отличается обычный мох от драконьего мха, но в альмирских джунглях хотелось избавиться от воспаленной раны.

– Так и быть, я ими воспользуюсь.

Мальчишка кивнул, откупорил пузырьки, отсыпал по нескольку щепоток каждого мха и спросил:

– А что с тобой случилось?

– Что, не видишь? – буркнул Гаррет. – Меня укусил дракон.

– Бывает. Судя по клыку, молодой озерный хрипун. Повезло. Они небольшие. Дуболом оттяпал бы руку. – Наморщив лоб, мальчишка сосредоточенно разглядывал рану. – Когда это произошло?

– Какая тебе разница? – проворчал Гаррет, глубоко вздохнул, ухватил клык двумя пальцами, дернул и тут же охнул – от прикосновения к клыку по всей руке запульсировала боль.

– О боги, дай я тебе помогу. – Мальчишка порылся в суме и вытащил пузырек с синей жидкостью.

– Что это?

– Обезболивающий раствор. Из ядовитых лягушек, что водятся в Дайновой пуще.

– Из ядовитых лягушек? Это не опасно?

– Нет, конечно. Яд разведенный. Обезболивает всего на пару минут.

Мальчишка осторожно коснулся краев раны, потом полил ее синей жидкостью из пузырька. Почти сразу же жар и боль исчезли, а все предплечье онемело.

Мальчишка закупорил пузырек, спрятал его в суму, достал оттуда длинные металлические щипцы и снова занялся раной. Аккуратно подцепив край клыка щипцами, он одним ловким движением извлек его, положил на валун и, не дожидаясь появления крови, тут же вложил в рану комочки драконьего мха и перебинтовал руку Гаррета повязкой из тонкой коры.

– Клык начал гнить, – пояснил он. – Поэтому я и хотел узнать, как долго он был в ране. Заражение распространяется очень быстро, но, по-моему, нам удалось его остановить. Жаль, что у меня нет божьего мха.

– Почему?

– Божий мох – самый действенный из всех драконьих мхов. Он обладает теми же целительными свойствами, что и спартанийский мох с Багряной Башней, но в большей мере. А еще он стимулирует деятельность внутренних органов. Правильно приготовленный настой божьего мха вылечивает печень заядлого пьяницы. Но божий мох так редко встречается, что о нем мало кто знает. А те, кто знает, готовы заплатить тысячу золотых за один-единственный пузырек.

Мальчишка тяжело сглотнул и почему-то смутился.

Кончики пальцев Гаррета защипало, к руке вернулась чувствительность, вместе с жаром и болью, но уже не такими сильными, как раньше.

– Что ж, твои мхи подействовали.