Но Лорел продолжала чувствовать, что ее тянет к мальчику, она так и не смогла толком понять почему. Спустя некоторое время, одним дождливым днем на школьном дворе девочка почувствовала внезапное побуждение показать ему то, чего бабушка предостерегала никогда, никогда не делать! Тогда она подумала, что ничего особенного не произошло, но потом, когда ее семья узнала, что случилось, Лорел сразу же забрали из школы и держали в повозке, пока не пришло время двигаться дальше. Она вздрагивала, когда вспоминала трепку, которую ей задал отец, слезы, которые пролила мать, и недоумевающую ярость на лице бабушки.

Вскоре после этого началась жизнь Лорел в цирке. По прибытии сюда ее поместили под опеку мадам Констанцы, крошечной морщинистой дамы, которая болезненно хромала, опираясь на толстую узловатую палку. Мадам управляла цирком вместе с одним из своих сыновей. Она вела театральную кассу, а еще на ней лежала ответственность за обучение и тренировки цирковых детей.

— Я не всегда была такой, как сейчас, — сказала Лорел мадам Констанца в первый день их знакомства. — Когда-то я была великой канатоходкой. Мир лежал у моих ног. До этого. — И она два раза стукнула палкой по полу вагончика.

Каждое утро они проводили тренируясь. Сначала Лорел нравилась новизна всего происходящего. Она проявила природный талант в цирковых искусствах, быстро освоила основы жонглирования, акробатики и канатоходства. Не прошло и трех месяцев со дня появления девочки в цирке, как ей уже разрешили выступить на арене. Но когда она услышала пугающий шум толпы, рев, топанье и свист, в ней родился страх, который с тех пор не покидал ее. После этого она напрочь забыла о своей первоначальной радости и ничего не чувствовала, только лишь страх перед ареной, только лишь ненависть и презрение к толпе, которая пялилась на нее. Несмотря на то что Лорел выступала все лучше и лучше, в ее выступлении всегда сквозило мрачное безразличие, которое приводило мадам Констанцу в отчаяние.

— Почему ты такая? — спросила старуха однажды утром.

— Ненавижу арену, — расплакалась Лорел. — Я хочу обратно домой!

— Ты знаешь, что не можешь вернуться туда! — рявкнула мадам. — Твой отец подписал контракт.

— Ты обязана оставаться здесь, пока не достигнешь совершеннолетия. А теперь перестань реветь и покажи кувырок еще раз.

Не совсем понимая почему, Лорел связала свои несчастья с рыжеволосым мальчиком, которому она прошептала на ухо секрет. Озадаченная этими мыслями, однажды она набралась храбрости и спросила, что об этом думает мадам. Старая дама внимательно выслушала девочку.

— Выбрось это из головы, дитя, — наконец произнесла она. — Через некоторое время все встанет на свои места. А сейчас ты должна упорно работать и быть терпеливой.

Лорел не удовлетворил этот ответ, но по натуре своей она не любила копаться в себе и вскоре нашла чем заняться. Лорел повзрослела и заметила, что некоторые мальчики в деревнях стали обращать на нее особое внимание. Они были странными неуклюжими созданиями, с бегающими взглядами и невнятным бормотанием, не умевшие четко выразить, что хотят сказать. Но их внимание тревожило Лорел, и сначала она толком не знала, как себя вести. Наконец ей пришло в голову, что, если бы она не начала дружить с тем рыжеволосым мальчиком, ни одна из этих бед не обрушилась бы ей на голову. Поэтому Лорел твердо решила, что никогда не позволит, чтобы что-то подобное снова случилось с ней. В любом случае то, что хотели эти мальчишки, от нее они никогда не получат. Через некоторое время Лорел научилась у других цирковых девушек умению выделить мальчика из толпы, привлечь его взглядом и многообещающими ужимками довести до безумия предвкушения. А потом — обмануть его, обворовать и унизить сотнями способов! Лорел знала, что на следующий день цирк двинется дальше и очередной косолапый дуралей навсегда исчезнет из ее жизни. Пусть даже она никогда не увидит рыжеволосого мальчика снова, но отомстит остальным.

Через некоторое время Лорел научилась метать ножи и тогда решила, что именно этим способом даст выход своей ярости. Она работала с двумя юношами на трапеции, когда старого метальщика ножей помял слон, и ему пришлось покинуть ринг.

Лорел давно восхищалась мастерством старика и умоляла мадам, чтобы та разрешила ей взять на себя это выступление. Сначала старуха противилась, но в конце концов уступила, и после нескольких недель репетиций Лорел начала переделывать избитый номер на свой собственный, ни на что не похожий лад. Время шло, и девушка обнаружила, что может все лучше и лучше выплескивать свой гнев, обиду и ненависть в процессе выступления, и по мере того, как в Лорел зрела женщина, она совершенствовала свой жестокий стиль, который приковывал внимание и гипнотизировал каждого мужчину в толпе. Лорел получала удовольствие от этой приобретенной власти над мужской массой, иногда даже веря, что может проникнуть в их сны, чтобы дразнить своих врагов, в то время как их безразличные жены сопят рядом. Но если бы хоть раз мужчина или мальчик вздумал пересечь границу, которая отделяла артиста от зрителя, он встретился бы с ледяной враждебностью и презрением.

Мадам Констанца и ее сын, поначалу встревоженные этими открытыми проявлениями мужененавистничества, вскоре были удивлены тем, как резко возросли сборы, и в конечном итоге остались очень довольны. Они предложили Лорел написать ее имя на афише большими буквами и посулили приличную оплату, но девушку не интересовали подобные вещи, ибо обида продолжала тлеть в ее сердце так же остро, как и раньше. И Лорел поняла, что привязана к цирку только до тех пор, пока не станет совершеннолетней. Она знала, что в этот день снова станет свободной, чтобы уйти куда глаза глядят. В этот день срок ее приговора подойдет к концу.

Едва заметно поклонившись толпе, Лорел схватила свой плащ, и, до того как аплодисменты стихли, убежала с арены, и стала быстро пробираться между лужами к фургончику, где она жила вместе с мадам. Она знала, что мадам останется в кассе подсчитывать выручку. Лорел могла надеяться на несколько минут одиночества. Она проверила, плотно ли задернуты занавески, сорвала с себя трико и швырнула его, как всегда, на пол, чтобы мадам потом убрала. Затем, не останавливаясь, чтобы смыть или стереть грим, втиснулась в походную одежду. Она залезла под туалетный столик, чтобы достать сумку, которую спрятала перед представлением, сунула туда комплект для метания ножей и стремительно направилась к задним воротам лагеря.

Держась в тени, Лорел кралась вдоль ряда повозок и уже завернула за последнюю из них. И тут, когда до ворот оставалось несколько шагов, ей внезапно преградила путь крошечная фигурка мадам Констанцы.

— Мадам, я просто… — заикаясь пробормотала Лорел, но старая дама перебила ее:

— Я знаю, дитя мое. Ни слова больше. Завтра тебе исполнится семнадцать, и цирк не сможет больше держать тебя. В душе я надеялась, что ты решишь остаться с нами, ведь у тебя большой талант к нашему делу, но, по правде говоря, ты всегда была сама себе хозяйка.

Она пристально посмотрела на девушку. Внезапно Лорел почувствовала, что вот-вот расплачется.