Конечно, не были, ведь она влачит жалкое существование здесь, в деревне.

София – леди Хайгейт – наклонилась к ней и положила ладонь ей на руку.

– Нет-нет, не называйте меня так. Здесь вы среди друзей.

Изабелла не успела ответить, потому что в этот момент в гостиную вошли женщины. Гости этого дома. Светские дамы. Пока Джулия и София приветствовали вошедших, Изабелла не поднимала глаз от своей чашки, но потом стала бросать осторожные взгляды на всех по очереди. Ни одно из лиц не показалось ей знакомым.

Настало время неизбежных представлений. Сейчас она поймет, узнает ли ее кто-нибудь из них. Молодые девушки дружно пробормотали подобающие приветствия. Генриетта и Кэтрин Аппертон были серьезны, но дружелюбны. Миссис Аппертон и миссис Сен-Клер обменялись взглядами за спиной дочерей. За этими двумя надо приглядывать. Что-то в Изабелле заставило их материнский инстинкт насторожиться в предчувствии возможных неприятностей. Эти дамы, без сомнения, слышали ее настоящее имя, хотя и не были знакомы с ней лично.

Вскоре общая болтовня сменилась выражениями сочувствия. Когда-то такие встречи доставляли ей удовольствие. Она весело обменивалась новостями с подругами. Когда Кэтрин Аппертон выразила сожаление по поводу младшего сына герцога Амхерста, Изабелла едва успела прикусить язык, чтобы не рассказать, как она вошла однажды в конюшню его отца и обнаружила молодого человека, с головы до ног вымазанного лошадиным навозом. Она представила, в каком ужасе были бы дамы, но нельзя было признаваться в подобном знакомстве, как и в том, что она едва не приняла предложение его старшего брата.

– А кто ваши родные? – Миссис Сен-Клер не донесла чашку до губ, рассматривая явно не модное шерстяное платье Изабеллы. Никакого муслина пастельных тонов. Только практичная рабочая одежда, на которой не видны пятна.

Изабелла заставила себя выдержать взгляд этой дамы. Если сплетники называют ее бесстыдной, самое время это качество проявить.

– Никаких важных особ среди них нет.

– Мама, она живет в деревне, – сообщила Джулия, – и пришла к нам за помощью.

В глазах дамы мелькнул огонек, но не узнавания. Просто в ней зародилась тень сомнения и подозрения. Она где-то видела Изабеллу и не могла вспомнить, когда и где, но это было точно не в кентской деревне. Изабелла успела понять это, пока миссис Сен-Клер делала осторожный глоток из чашки и ставила ее на стол.

– И какая же вам нужна помощь?

Изабелла открыла рот, чтобы ответить, но слова застряли у нее в горле. Ей совсем не хотелось привлекать внимание этой дамы к своей судьбе. Если сообщить ей о существовании Джека, она получит еще один элемент головоломки, а Изабелла не желала, чтобы та собрала всю картинку. В прошлом она не была знакома с миссис Сен-Клер, но хорошо знала этот тип женщин. Стареющие дамы, несчастливые в замужестве, они часами выслушивали сплетни, укрепляя дух слухами о чужих неприятностях, ибо это заполняло пустоту в их собственных жизнях. И должно быть, одновременно присматривали за своими мужьями, склонными к интрижкам на стороне.

Новое лицо в гостиной избавило Изабеллу от необходимости отвечать. Кто-то приветливо поздоровался. Голос знакомый. У Изабеллы оборвалось сердце. Этого не может быть. Она в страхе обернулась. Так и есть. В дверях, не сводя с нее глаз, застыла Эмили Маршалл. Ее кузина.

– Ты? – прошептала Эмили, пораженная.

У Изабеллы похолодели руки, она поставила чашку на стол, чтобы не выронить ее.

– Что ты здесь делаешь? – Эмили прошла в комнату. – Что все это значит?

Изабелла не знала, что сказать. Взгляды всех присутствующих обратились к ней и давили на нее, как неподъемная ноша. Хозяйки, должно быть, обмениваются недоуменными взглядами, а миссис Сен-Клер наверняка скрывает усмешку, представляя, как будет весь следующий сезон угощать светских приятельниц подробностями этой скандальной истории.

Она ведь должна была все это предвидеть. Сейчас Изабелла не могла оторвать глаз от кузины. За эти годы Эмили сильно подросла. Она была еще слишком молода, чтобы старшие посвятили ее в суть разразившегося скандала, но тем не менее достаточно взрослой, чтобы выяснить все своими способами. К тринадцати годам она уже выучилась ловко подслушивать под дверью, когда взрослые понижали голос.

И вот она стоит в утреннем платье из бледно-желтого муслина с отделкой из тончайшего французского кружева. Разумеется, это пик моды. Маршаллы всегда получают только самое лучшее, а остальные должны жить по их правилам.

– Я требую объяснений.

Требование, высказанное приказным тоном, как будто эта леди обращалась к служанке, словно бы разрушило чары, сковавшие всех присутствовавших. Джулия с усилием поднялась с места.

– Миссис Миерс живет в деревне. Она…

– Миссис Миерс? Вот как? – Эмили не сводила глаз с Изабеллы. – Значит, ты заставила какого-то несчастного жениться на тебе? Или ты солгала этим добрым женщинам?

– Послушайте, – вмешалась в ее монолог Джулия. – Эта женщина пришла к нам за помощью. Нет никаких причин обвинять ее во лжи.

– Все в порядке, миледи, – прозвучал среди всеобщего напряжения бесстрастный голос Изабеллы. Она не подняла глаз, чтобы не видеть, как изменится лицо Джулии: нежданная гостья уже не называет ее по имени. При данных обстоятельствах Изабелла предпочла официальное обращение, потому что уже не принадлежит к этому кругу. – Не буду больше мешать вашей встрече.

Она хотела подняться, чтобы удалиться со всем возможным достоинством, но чья-то рука легла ей на плечо и удержала на месте. Изабелла обернулась и увидела, что София пересела на софу рядом с ней.

– Вы нам ничуть не мешаете, – стальным голосом проговорила графиня. – Мы очень просим вас остаться. Если кого-то оскорбляет ваше присутствие, то смею сказать, это не наша, а его проблема.

Изабелла моргала снова и снова, но жжение под веками не прекращалось. Спазм сдавил ей горло, так что ответить она смогла лишь коротким кивком.

– О нет, это ее проблема, – фыркнула Эмили с самым чопорным выражением лица. Вздернутый подбородок и поджатые губы явственно говорили о крайнем негодовании. – Ее не примут ни в одной приличной семье, и не должны принимать.

Гнев наконец выплеснулся из груди Изабеллы и растворил комок у нее в горле. Как смеет эта девчонка вмешиваться? Если бы Эмили промолчала, инцидент был бы исчерпан. Но ее праведное возмущение снова привлекло внимание к давно забытой истории. Позор Изабеллы дурно отразился на всех Маршаллах, включая Эмили. Но что теперь поделаешь, кузина Эмили всегда вела себя как испорченный ребенок.

– Ты хочешь сказать, что наши хозяйки не принадлежат к приличным семьям? Возможно, именно тебе следует уйти, прежде чем они испортят твою безупречную репутацию и помешают составить подходящую партию.

Изабелла умолкла. Из груди какой-то дамы вырвался изумленный вздох. Изабелла вдруг вспомнила, что, поддавшись гневу, забыта о простонародном говоре. Ее речь прозвучала четко и ясно, именно так, как учили ее гувернантки, именно так, как говорила сама Эмили.