Побережье Хаф-Мун-Бей,

18 миль к югу от Сан-Франциско

Кен Берк поставил шезлонг для своей жены Эмили, которая деловито втирала солнцезащитный крем в лица и плечи троих малышей.

– Можете поиграть у воды, но в воду не лезть, – предупредила она.

– Мамочка, но сейчас так жарко! – заныл самый младший.

– Папочка потом сходит с вами искупаться.

– Папочка занят. Он читает газету, – заявил Кен, ложась на шезлонг. – Эй, парни, поглядите-ка на этих китов там, в море!

В восьмидесяти ярдах от берега среди вскипающих волн перекатывались свинцово-серые спины китов.

Мегалодон снова пошел на сближение, на этот раз подбираясь снизу. Охотник нацелился на другого детеныша и начал прокладывать себе дорогу между взбивающими пену хвостовыми плавниками. Не сумев дотянуться до детеныша, разочарованный хищник вонзил зубы в гигантский хвост самки весом 68 000 фунтов.

Самка, выдернутая из стада, застонала и, судорожно дергаясь, попыталась добраться до детеныша, который в одиночестве барахтался на поверхности.

Мегалодон потряс головой, словно бойцовый пес, и в мгновение ока вонзил зазубренные зубы в мускулистый хвост кита. Из обрубка хвоста хлынула кровь. Самка пронзительно закричала от боли. Судорожно работая гигантскими плавниками размером с каноэ, истекающая кровью самка устремилась к поверхности в отчаянной попытке вытолкнуть детеныша на мелководье.

Мегалодон плыл по кровавому следу. Охотник стремительно поднимался к поверхности, втягивая открытой пастью воду с кровью до тех пор, пока челюсти не сомкнулись на остатках хвоста кита.

Извивающаяся в предсмертной агонии самка рванула вперед, из последних сил подталкивая детеныша к берегу.

– Папочка, ты не отнесешь меня в воду, чтобы я тоже мог погладить китов?

Детский голос разбудил задремавшего Кена.

– Что? Солнышко, что ты сказал?

– Это несправедливо. Майкл пошел гладить китов.

Кен рывком сел и увидел, что его двенадцатилетний сын уже по пояс зашел в воду.

– Блин! Майкл, а ну-ка живо выходи из воды! – Кен кинулся в море и схватил сына за талию.

– Папа, погоди! Детеныш застрял…

Кен увидел, как выброшенный на мель четырнадцатифутовый китенок отчаянно старается выбраться. А совсем рядом беспомощно выныривала из воды огромная голова его матери, словно та пыталась дотянуться до своего детеныша.

Подводное течение затягивало Кена в море.

– Ладно, Майк. Давай договоримся. Я постараюсь помочь китенку, но ты останешься на берегу с мамой.

Кен отнес сына на мелководье, потом по грудь зашел в море. Неуверенно провел рукой по грудному плавнику китенка и, подняв голову, остановил взгляд на более крупном ките в тридцати футах от детеныша.

Кен потянул за плавник и тотчас же потерял равновесие.

– Какого черта я делаю?! В одиночку тут точно не справиться.

Самка кита подняла голову, выгнув верхнюю часть тела.

– О’кей, я пытаюсь! – Кен заглянул в огромные коричневато-красные глаза китенка.

Ухватившись обеими руками за голову китенка, Кен начал тянуть его на глубину, но поскользнулся, захваченный подводным течением.

К нему присоединилась девушка лет двадцати и двое ее спутников.

– Держись, мужик! Мы тебе поможем.

Все вместе они принялись стаскивать упирающегося китенка с песчаного дна.

– Эй, чувак, у тебя что, кровотечение?

– Чего-чего? – Кен посмотрел на свою грудь. Грудь была вся в крови. – Вот дерьмо!

– Нет! Это кровь матери, – махнула рукой девушка.

Гигантская голова, снова вынырнув из воды, издала душераздирающий стон.

За спиной самки кита что-то непонятное взбивало поверхность воды, разбрасывая во все стороны ошметки пены.

Мегалодон скользил вдоль наклонного песчаного дна в отчаянной попытке схватить добычу. Перекатываясь с боку на бок, разрезая волны грудными плавниками, охотник вцепился зубами в кровоточащий обрубок хвоста. Перед мегалодоном стояла задача вытащить гигантского кита с мелководья.

Дно ушло у Кена из-под ног, когда течение стало уносить его на глубину.

– Эй, чувак, хвостовой плавник китенка освободился?

– Хвостовой плавник? Ты хочешь сказать, что это хвост? – Кен осторожно обошел китенка. – Ни черта не вижу. Хвост под водой.

Подводное течение продолжало затягивать Кена в море. Он нырнул головой вперед и попытался плыть против течения, стараясь держаться подальше от самки, бившейся в агонии в десяти футах за его спиной.

Мегалодон уловил вибрации нового живого существа. Выпустив самку кита, он поплыл вдоль поверхности воды на глубине двадцать футов, раздувая ноздри, точно бешеный бык.

Кен поднял голову. Те двое парней, покинув китенка, начали тянуть свою подружку на мелководье. А на берегу человек двадцать зевак отчаянно махали руками. Кен увидел жену, услышал ее пронзительный крик.

От страха у него скрутило живот.

Он обернулся посмотреть, что происходит за спиной, и в этот самый момент течение утащило его еще на пять футов в море.

– Господи боже мой!

Странная большая белая акула, высунувшись из воды, щелкнула челюстями в десяти футах от Кена. Кен нырнул и поплыл против течения. Серповидный хвост акулы хлестал по воде, гигантская голова моталась из стороны в сторону.

Измученный сорокалетний мужчина, далеко не в лучшей форме, сделал вынужденную передышку, не в силах поднять руки. Течение вновь отнесло его назад, он наступил ногой на что-то, похожее на наждачную бумагу.

– Вот дерьмо!..

Мощный выброс адреналина – и Кен, не открывая глаз, из последних сил поплыл под водой к берегу, прочь от жуткой морды. Сослепу налетел на китенка и вынырнул на поверхность, жадно хватая ртом воздух. Оттолкнувшись от застрявшего детеныша обеими ногами, Кен нырнул вперед, его подхватило попутным течением.

Чьи-то руки тянулись навстречу Кену. Он проплыл мимо, практически скребя грудью по песчаному дну. Поднялся на ноги, почувствовав резкое головокружение, неуверенно шагнул вперед и рухнул на песок возле всхлипывающей жены и детей.

Самка кита поднялась на ластах, высунув голову из воды. В свой последний миг она нашла в себе силы издать предсмертный крик и испустила дух, выплюнув вверх розовую струю.

Притихшая толпа зрителей на берегу со священным ужасом наблюдала за тем, как огромный белый спинной плавник в клочьях алой пены зигзагом разрезает поверхность моря. Чудовищная акула накинулась на затонувшую тушу кита, серповидный хвост, яростно взбивая воду, топил растерзанную жертву в ее собственных внутренностях.