«Никаких туристов в этом году быть не должно. Вам придется отменить все иностранные туры. Наподобие того, как это было в Турции и Египте», – прочитал вслух выдержку из письма Картон. Надо сказать, что читал он всегда довольно медленно.

Зная эту особенность Картона, Моенс не стал его торопить. Он налил себе виски и принялся терпеливо ждать, пока Картон дочитает послание.

– Они угрожают убить меня, если я не стану с ними сотрудничать, – вздохнув, сказал Моенс.

– Что, черт побери, все это значит? – с удивлением глядя на Моенса, спросил Ван-Ин. – О каком сотрудничестве идет речь?

– Они этого не пишут, – ответил Моенс и принялся нервно мерить шагами комнату.

Картон отложил письмо и в задумчивости стал протирать очки, недоумевая, почему мэр решился показать им это письмо. Ведь он практически не знал ни его, ни Ван-Ина. Почему же он решил, что им можно доверять?

– Думаю, беспокоиться не о чем, – убежденно заговорил Ван-Ин. – По крайней мере, сейчас.

Моенс остановился посреди комнаты и с изумлением взглянул на Ван-Ина. Картон устало потер рукой лоб.

– Я имею в виду, что… что, пока вы не получили конкретных требований, вам нечего бояться, – пояснил свою мысль Ван-Ин. – На письме есть подпись?

Картон положил очки в футляр и молча протянул Ван-Ину письмо.

– Террористы обычно подписывают свои послания, – внимательно прочитав письмо, проговорил Ван-Ин. – Можете назвать меня старомодным, но мне кажется, что террористы обычно не распечатывают свои послания на лазерном принтере.

Моенс кивнул и с надеждой посмотрел на полицейского. Значит, те, кто порекомендовал ему Ван-Ина, не ошиблись, считая, что комиссар обладает чутьем Шерлока Холмса.

– Но почему оно написано по-французски? – недоумевал мэр.

Ван-Ин посмотрел письмо на свет, надеясь обнаружить водяные знаки.

– Потому что это писал какой-то сумасшедший. Или группа импульсивных валлонов. А логику ни тех ни других понять невозможно, – резонно заметил Ван-Ин.

Мэр уставился на комиссара, открыв рот. Картон сложил руки на животе и слегка отклонился назад.

– Значит, водяные знаки тоже французские?

Ван-Ин аккуратно сложил письмо, чтобы его не измять.

– У вас есть пластиковый пакет? – спросил он.

Комиссар держал конверт с письмом за уголок, чтобы не оставить на нем отпечатков.

Моенс резко вскочил со стула, подбежал к письменному столу, открыл ящик и принялся рыться в нем.

– Вам подойдет полиэтиленовый пакет из магазина? – спросил он.

Картон и Ван-Ин с трудом сдержали усмешку. Теперь они, единственные во всем городе, знают, в каком магазине мэр покупает рыбу. Ван-Ин с величайшими предосторожностями положил письмо в пакет.

– Я надеюсь, что специалистам из нашей лаборатории удастся получить пригодный для сравнения отпечаток пальца с письма или с конверта, – сказал Ван-Ин. – Если, конечно, вы ничего не имеете против того, чтобы посвящать в это дело экспертов.

– А это безопасно? – с сомнением посмотрел на комиссара Моенс.

– Конечно. Я доверяю судмедэксперту Лео Ванмаэлю, как самому себе. Я готов отдать ему на экспертизу свои любовные письма, если понадобится, поскольку совершенно уверен, что он не станет их читать, – усмехнулся Ван-Ин.

Моенс налил себе виски и одним глотком осушил свой стакан.

«Мэр сильно напуган», – отметил про себя Ван-Ин.

– Хорошо, комиссар, я вам верю. Но, пожалуйста, будьте осторожны, – повторил Моенс, хотя в этом не было никакой надобности. Комиссар и без того отлично все понимал. Ван-Ину показалось, что Моенс буквально дрожит от страха.

– Но почему вы упомянули в разговоре валлонов? Что вам о них известно? – ни с того ни с сего спросил Картон Ван-Ина.

Старая ищейка Картон сразу понял, что Ван-Ин знает больше, чем говорит. Ван-Ин закурил, даже не спросив разрешения у Моенса.

– Все знают, что валлоны сейчас переживают не лучшие времена, – набрав воздуха в легкие, заговорил Ван-Ин. – Авансы в федерализации сильно затронули их. Валлоны боятся, что фламандцы могут разделить социальное обеспечение. Это будет стоить им больше ста миллиардов. А таких денег у них попросту нет и быть не может. Бельгия, пожалуй, единственная в мире страна, в которой этнические распри никогда не приводят к кровопролитию. Но, в случае если фламандцы прекратят помогать валлонам финансово и они окажутся в безвыходном положении, я не удивлюсь, если этот мирный на первый взгляд народ пойдет на крайние меры. В этом письме говорится о терактах в Турции и Египте. Террористы, скорее всего, хотели напугать туристов, которые каждый год ездят в эти страны. Брюгге – наиболее популярный город во Фландрии. И, как вы думаете, почему в первую очередь они решили взорвать именно памятник Гвидо Гезелле?

– Боже мой! – пробормотал Моенс. – Неужели вы думаете, что…

– Это очень мрачный прогноз, – поспешил прервать Ван-Ина Картон. – Но, должен признать, подобный сценарий звучит вполне правдоподобно.

Ван-Ин весь зарделся от удовольствия. Ему очень польстил комплимент Картона. Впрочем, комплимент этот был вполне заслуженным. Ведь комиссар разработал свою версию с ходу.

– Завтра служба государственной безопасности даст нам больше информации. Если моя версия подтвердится, мы будем знать, где нам в первую очередь сосредоточить свои усилия, – заключил он.

– Отличная идея, комиссар! – восхищенно глядя на Ван-Ина, воскликнул Моенс.

– Кроме того, на некоторое время мы приставим к мэру круглосуточную охрану, – сказал комиссар.

– И это прекрасная идея, Ван-Ин.

– Но это не так-то просто.

Картон и Моенс завороженно слушали комиссара, словно дети, которым читают увлекательную сказку.

– Как вы думаете, имеет ли смысл привлекать к этому делу другие полицейские ведомства или мы сможем справиться своими силами?

На Картона было жалко смотреть. Он то краснел, то бледнел. Ван-Ин понимал, что играет с огнем, но ему и в голову не приходило остановиться.

– Я обещал федеральной и судебной полиции, что мы будем активно сотрудничать с ними, – предостерегающим тоном проговорил Картон.

– Ну конечно же мы будем с ними сотрудничать, – поспешил успокоить его Ван-Ин. – Но, если мы сделаем какой-нибудь прорыв в расследовании, мы не обязаны сообщать об этом другим ведомствам, не так ли? Не лучше ли нам стараться решать все самостоятельно?

Таким образом, общее решение было принято. Моенс тоже нес ответственность за полицию Брюгге. Ведь он – мэр города.

– Прекрасно, Ван-Ин, – резюмировал Моенс. Предложение комиссара придало ему храбрости. – Мы сделаем все, как вы сказали. На все про все у вас неделя.