– Кто убил Джейси Хаббарда? – спросил Луиджи, едва шевельнув губами.

Бэкману сразу же захотелось вести себя потише. При упоминании Хаббарда он оцепенел. Это имя всегда вызывало одно и то же воспоминание: полицейская фотография Хаббарда, лежавшего ничком на могиле брата, левая сторона черепа почти снесена выстрелом, все в крови – надгробный памятник, белая рубашка. Кровь повсюду.

– У вас есть досье, – сказал Бэкман. – Это было самоубийство.

– О да. Если вы этому поверили, то почему же признали себя виновным и предпочли оказаться под защитой тюремных стен?

– Я был сильно напуган. Самоубийства иногда заразительны.

– Очень справедливое замечание.

– Вы хотите сказать, что ребята, прикончившие Хаббарда, гонятся за мной?

Луиджи утвердительно кивнул и молча пожал плечами.

– И они каким-то образом узнали, что я скрываюсь в Тревизо?

– Лучше всего – не рисковать.

Ему не добиться никаких подробностей, даже если Луиджи что-то знает. Он и не стал этого делать, но инстинктивно оглянулся и увидел позади только черную ленту дороги. Луиджи посмотрел в зеркало заднего вида и удовлетворенно усмехнулся, как бы говоря: они где-то там, сзади.

Джоэл откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Первыми погибли два его клиента. Сафи Мирзу пырнули ножом неподалеку от ночного клуба в Джорджтауне через три месяца после того, как он вступил в сделку с Бэкманом и передал ему единственный экземпляр «Глушилки». Ножевые раны оказались довольно серьезными, но выяснилось, что лезвие к тому же покрывал смертоносный яд. Никаких свидетелей. Никаких версий. Нераскрытое убийство, абсолютно безнадежное, одно из многих ему подобных в округе Колумбия. Месяц спустя в Карачи бесследно исчез Фейзал Шариф, его сочли погибшим.

«Глушилка» и в самом деле стоила миллиарды долларов, но счастья эти деньги никому не принесли.

* * *

В 1998 году Бэкман, Пратт и Боллинг наняли Джейси Хаббарда за миллион долларов в год. Маркетинг «Глушилки» был его первым крупным заданием. Стараясь доказать, что стоит этих денег, Хаббард угрозами и подкупом прокладывал себе дорогу в Пентагон в грубой и обреченной на неудачу попытке подтвердить существование спутниковой системы «Нептун». Некоторые документы – подложные, но все равно засекреченные – были вынесены из министерства обороны хаббардовским «кротом» в Пентагоне, который обо всем докладывал начальству. Документы крайне деликатного свойства должны были доказать существование «Сети „Гамма“», вымышленной системы наблюдения в духе «Звездных войн», обладающей неслыханными возможностями. Как только Хаббард «подтвердил», что молодые пакистанские ученые правы – «Нептун» является американским детищем, – он гордо сообщил Джоэлу Бэкману о своих изысканиях, и они приступили к делу.

Коль скоро «Сеть „Гамма“» оказалась делом рук американских военных, цена «Глушилки» подскочила еще выше. Правда же заключалась в том, что ни Пентагон, ни ЦРУ понятия не имели о «Нептуне».

Тогда Пентагон организовал утечку ложной информации – сфабрикованной версии о нарушении режима безопасности «кротом», работавшим на бывшего сенатора Джейси Хаббарда и его нового всемогущего шефа, Брокера. Разразился скандал. ФБР посреди ночи совершило налет на помещение фирмы «Бэкман, Пратт и Боллинг», обнаружило документы Пентагона, которые были признаны аутентичными, и через сорок восемь часов чрезвычайно деятельная команда федеральных прокуроров предъявила обвинения всем партнерам фирмы.

Вскоре начались убийства, но не обнаружилось никаких фактов о том, кто мог за ними стоять. Пентагон блистательно нейтрализовал Хаббарда и Бэкмана, даже не намекнув, действительно ли он создал и запустил эту спутниковую систему. «Сеть „Гамма“», или «Нептун», или что-то еще были надежно прикрыты непроницаемой оболочкой, именуемой «военная тайна».

Бэкман-адвокат хотел суда, особенно ввиду сомнительной подлинности документов Пентагона, но Бэкман-обвиняемый стремился избежать судьбы Джейси Хаббарда.

Если безумное бегство из Тревизо было задумано Луиджи с целью припугнуть Джоэла, то оно возымело должное действие. В первый раз после помилования он вспомнил о безопасности своей тюремной камеры.

Впереди лежал город Падуя, его огни и огни автомобилей с каждой милей становились все ярче.

– Сколько жителей в Падуе? – спросил Марко. То были его первые слова за последние полчаса.

– Двести тысяч. Почему американцы всегда допытываются, каково население каждой деревни и города?

– Не представлял, что тут есть какая-то проблема.

– Вы голодны?

Тупые корчи в желудке были вызваны страхом, а не голодом, но он все равно сказал:

– Конечно.

Они съели пиццу в ближайшем баре за внешним кольцом Падуи, быстро вернулись в машину и двинулись дальше на юг.

Переночевали они в крошечной сельской гостинице – восемь комнат размером с платяной шкаф, – принадлежавшей одной и той же семье со времен Древнего Рима. Никакой вывески. Излюбленное место ночлега Луиджи во время поездок. Ближайшая дорога оказалась узкой, запущенной, по ней передвигалась лишь рухлядь выпуска до 1970 года. Болонья была совсем рядом.

Луиджи спал за стеной из толстого камня многовековой давности. Джоэл Бэкман – Марко Лаццери забрался под одеяло и постепенно согрелся. Нигде ни лучика света. Сплошная тьма. Полная тишина. Такая тишина, что он долго лежал, не сомкнув глаз.

После пятого рапорта о том, что Криц в телефонных разговорах задает вопросы о Джоэле Бэкмане, Тедди Мейнард вышел из себя, хотя это было ему несвойственно. Этот болван сидит в Лондоне, не слезает с телефона и по какой-то причине разыскивает людей, которые могли бы вывести его на информацию о Бэкмане.

– Кто-то предложил Крицу деньги! – рявкнул Тедди на помощника заместителя директора Уиглайна.

– Но ему не удастся узнать, где Бэкман, – сказал Уиглайн.

– Нечего ему совать нос не в свое дело. Путается под ногами. Его нужно нейтрализовать.

Уиглайн бросил взгляд на Хоби, который вдруг перестал стенографировать разговор.

– Что вы хотите этим сказать, Тедди?

– Нейтрализуйте его.

– Он гражданин США.

– Мне это известно! Он срывает нам операцию. Есть прецеденты. Мы это делали и раньше. – Тедди не стал объяснять, какой прецедент имеет в виду, но подчиненные сочли, что поскольку он нередко сам создает прецеденты, спорить бесполезно.

Хоби кивнул, как бы говоря: «Да, мы делали это раньше».

Уиглайн стиснул зубы.

– Насколько я понимаю, вы хотите, чтобы это случилось прямо сейчас?

– Чем скорее, тем лучше, – сказал Тедди. – Представьте план через два часа.

* * *