Устала от тишины и затворничества, а может просто начала адаптироваться к новым условиям жизни. Никогда не поздно наладить общение, которое возможно приведет к тому, что я выясню всю правду о смерти мамы. Они наверняка знают больше меня.

С моей стороны это был шаг навстречу мужчинам. Захотелось как-то дать понять, что я испытываю не только досаду, но и благодарность, ведь вынужденное пребывание здесь им вряд ли в радость. Валиду точно тут не комильфо. Он каждый день бегает в горы, а затем колошматит вместо груши стволы елей — сбрасывает негатив. Сейчас я понимала, что мужчины ради моей безопасности пошли на этот шаг. Если я хотела получить больше информации, необходимо было добиться того, чтобы они мне доверяли.

В доме мужчины никогда не обсуждали дела, но как-то выйдя на крыльцо я услышала обрывок фразы.

— Он пожалеет, что стрелял в Чеха, — тогда мое сердце пропустило удар, но всматриваясь в суровые лица, не заметила на них расстройства. Долго я еще прокручивала эти слова в голове. Возможно, этот разговор был о том времени, когда мы еще не были знакомы Самиром. Да и помня его в деле, переживать нужно не за Чеха, а за других.

— Лея, ты чего не спишь? — вошел в кухню Петр. Увидев накрытый к завтраку стол, удивленно поднял брови.

— Не спалось, — мягко улыбнулась. Не признаваться же в том, что все это время вставала рано, но не хотела к ним выходить.

— Боишься оставаться с Валидом? — серьезно посмотрел он мне в глаза, будто пытался заглянуть в душу.

Не без этого, но не просить же его забрать Чехоева младшего с собой?

— Вы не переживайте, — об этом же он просил меня вчера. Надеюсь, к его возвращению мы оба будем живы… и здоровы. — Лея, запомни, Валид не причинит тебе вреда. Он может орать, угрожать, махать винтовкой, но стрельнет себе в ногу, а не в тебя, — представив эту картину, я засмеялась. Петр осознанно вручил мне оружие против Валида, чтобы я почувствовала себя увереннее…

…

В этот день сходить за ягодами и грибами не получилось. Валиду с Петром пришлось тащить моторную надувную лодку до реки. Наверное, установка заняла много времени, потому что вернулся Валид ближе к обеду, на улице шел дождь. Я уже грешным делом подумала, что Чехоев решил уехать вместе с Петром, лишь бы со мной не оставаться. Погода испортилась, в доме стало сыро и холодно. Самой пришлось растопить печь и натаскать дров, чтобы не бегать под дождем на улицу. На плите стоял чайник, я специально поддерживала в нем горячую воду.

Дверь тихонько отворилась, в дом вошел мокрый мужчина. Подняв на меня взгляд, он отвернулся и принялся скидывать верхнюю одежду. Дождь шел не сильный, но из-за того, что ему пришлось провести полдня у реки, а потом пройти несколько километров пешком, он полностью промок.

— Валид, с Петром на реке ничего не случится? — первой заговорила я. Видя, что дождь усиливается, начала беспокоиться.

Он не спешил с ответом, я уже пожалела, что к нему обратилась. Наверное, все еще злится на меня, не хочет общаться. Ну и ладно. Я уже заварила горячий чай для него. Пусть злиться, но лишь бы не заболел. В этой глуши врача не дождешься, а я не уверена, что в случае чего, он примет мою помощь.

— Через час должен будет добраться до поселка, — заговорил Валид. — Опасно, если реки взбухнут и разольются, но это в том случае, если будут идти сильные затяжные дожди, — я не слышала раньше, чтобы он так мягко разговаривал. — Тайгу Петр знает с детства, все будет нормально, лисичка, — это прозвище заставило вскинуть взгляд. — Я знаю, что отец так тебя называл…

****** *******

Чех

Никаких следов Ирины обнаружить, пока не удалось. Искать приходилось аккуратно, нельзя привлекать внимание к этому делу, чтобы ненароком не помочь врагам.

Мы поднимали старые записи, протоколы допросов, показания свидетелей, чтобы понять, кто ей помог скрыться, но результатов пока не было. За Зурабом и Ахмадом продолжали следить мои люди, но информацию оттуда добыть, тоже не получалось. Возможно, что заговорщики не осведомлены о месте пребывания Иры. Что могло произойти в тот день? Почему она так долго не давала о себе знать? Жива ли она? Эти вопросы не давали покоя.

Как я и предполагал, Зурабу и Ахмаду удалось откреститься от дела с оружием и взрывчаткой. Не тратя время даром, они устроили на меня покушение. Пока мы пытались им навязать своего снайпера и взять их на организации моего убийства, Зураба племянник вызвался меня застрелить.

Рустам, каждый раз напоминал, чтобы я был осторожен. Он был прав. Всегда предельно сконцентрированный, я позволил себе отвлечься на светофоре. Стоило подумать о Лее и все годами отработанные навыки, доведенные до автоматизма, давали сбой. Как я не заметил, что меня ведут?

Когда на меня навели дуло автомата и выпустили очередь, я пригнулся лишь за тем, чтобы достать ствол из бардачка. Лицо стреляющего, несмотря на маску, я узнал. Все окружение Ахмада и Зураба уже давно отпечатал в памяти.

Очередь из калаша. Бронированный метал внедорожника, налетчикам пробить не удалось, стекло водительской двери выдержало автоматный огонь. Повезло.

Человеческая психика так устроена, что большинство людей забивается в угол, у спецов даже в опасный для жизни момент холодно работает разум. В крови такой приток адреналина, что чувствуешь себя сверхчеловеком.

С пробуксовками, вжимая педаль газа в пол, они пытались уйти в потоке машин. Схема отработанная. Сейчас в переулке бросят тачку и попытаются скрыться, возможно, на нескольких автомобилях.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сложно было прицелиться. Водитель являлся профессионалом, петлял среди машин. Я выпустил несколько пуль по кузову. Попасть в бензобак не старался, чтобы не пострадали невинные люди. Попал или нет, не знал. В любом случае, я спрошу со всех за покушение…

******* ********

Сегодня у меня не получилось набрать Валиду. День был сложным. Я звонил ежедневно, узнал как у них дела. Конечно, меня интересовало, как чувствует себя Лея. Прямых вопросов не задавал, а их абстрактное «все у нас нормально» ужасно напрягало. Петр в первые дни рассказывал, что она с ними практически не общается. Сидит в комнате, читает. Лучше так, чем пытается сбежать. Хотя, я не мог не думать о Лее, не представлять ее в глуши…