– Катя-Катерина, ты такая красивая, – глядя на нее с улыбкой, восхищенно протянул Заревский. И деловито поинтересовался: – Волнуешься, что ли?

Катя насупилась и вздохнула.

– Это они все должны волноваться, такая женщина к ним едет! – воскликнул Игорь.

– Перестань, смотри лучше на дорогу, – напряженно отмахнулась Катерина. – Я тебе адрес сказала? Где же он у меня…

– Я еще вчера записал.

– Хорошо… Только ты сразу не уезжай, ладно? А то мы в любой момент сбежать можем… Чего-то и правда… волнительно. Бури, что ли, эти… электромагнитные?

Чтобы Катя не волновалась, Игорь принялся рассказывать, какая веселая у него семья, какая добрая, заботливая мама, какая замечательная сестра, к которой он обязательно свозит Катю, и как они все вместе воспитывают зятя Сеню – мужа сестры, чтобы он не был таким скупым и скучным.

Катя слушала его вполуха. Рассказывал Игорь весело, однако как тут можно было смеяться, когда время летело неудержимо, а машина то и дело надолго засыпала в пробках.

– Игорь, а нельзя как-нибудь… побыстрее, что ли? – окончательно потеряла терпение Катя. – Мы же опоздаем. Ты знаешь, что из-за этого будет?

– Знаю, – светло улыбнулся Игорь. – Они даже не заметят.

– Ну что ты говоришь? – вскинулась Катя. – Да они мне уже… вот и сейчас, видишь? Звонят! Алло!

Звонила опять Аллочка. Она нервничала: уже половина седьмого, а Катерины еще нет.

– Мы тут в пробках застряли… Мы выехали рано, а эти пробки… У вас же там, наверное, гости тоже еще не все. Мы подъедем!

– Не забывайтесь, Катерина! Вы… именно вы должны быть вовремя! А остальные гости – не ваша проблема! Не равняйте себя с ними! Поторопитесь! – нервно рыкнула Аллочка и бросила трубку.

– И что сказали? – спросил Игорь, внимательно глядя на Катерину.

– Сказали, что без нас не могут начать… – вздохнула она. – Очень ждут. И Чиж сейчас волноваться начнет… Чижик, ты лучше всех, не забывай. Сейчас нас Игорь привезет…

– Ну… есть у меня одна знакомая тропинка… – почесав затылок, протянул Заревский. – Можем прилично путь сократить. И без пробок. Вовремя приедем… Если все нормально будет.

– А чего ж ты тогда?! – запыхтела Катя. – Специально в самую гущу завез, да?

– Нет, я бы сразу на эту тропинку свернул, – принялся оправдываться Заревский, – да там дорога мерзкая. Трясет. Ну и… неожиданности всякие. То стадо дорогу переходит, то еще чего.

– Лучше пусть стадо, чем плотная пробка!

И поехали.

На ближайшем повороте Заревский лихо свернул в сторону, и очень скоро они уже ехали по безлюдной деревенской дороге. И все бы было ничего, они даже успевали по времени, но неожиданно путь преградила целая куча коробок.

Обычные картонные коробки были разбросаны на дороге, а из некоторой раскрывшейся тары вылетали куры и ошалело носились взад и вперед.

– Да что ж такое-то? – теряла терпение Катя. – Игорь!

– Это куры, если ты не знаешь… Пойдем коробки с дороги убирать. В сторону их сдвинем.

– Пойдем… Но этих кур ведь нельзя так оставлять… – ворчала Катя, вылезая из салона. – Вот только начнешь к человеку проникаться, как он тут же… кур каких-то отыскал…

– Кать, ты про что там? – не расслышал Заревский.

– Про свое, – бурчала Катерина. – Про девичье… И кто их только выпустил тут, кур этих?

– Их, Катенька, не выпустили, их потеряли. Кто-то нагрузил машину доверху, а закрепить не постарался… Кать, смотри, здесь цыплята…

Они оттаскивали коробки с живыми курами. Катя не могла просто так их оставить, но что делать, она тоже не знала. А некоторые куры еще носились по дороге, их надо было поймать, иначе жизнь пернатых могла закончиться гораздо раньше положенного времени.

За курами бегал Заревский. Как ни расстроена была Катя, но удержаться от улыбки не могла – широко расставив руки в стороны, согнувшись почти пополам, здоровенный мужик носился за каждой птицей со сладкими причитаниями:

– Цыпы-цыпы-цыпы… Ать… куда же тебя?! Иди сюда, миленькая… иди-иди-иди… Ах ты клуша! Все равно догоню!

– А здесь есть какая-нибудь ферма поблизости? – спросила Катерина. – Может быть, оттуда выпали? То есть везли оттуда и потеряли.

Заревский на минуту задумался.

– Ферма есть, но нам их туда не довезти – коробки в машину не войдут.

– Слушай, давай так, – решила Катя. – Ты отвезешь нас к Огребцову, а потом вернешься и съездишь на ферму. Ну не дело это живых кур в чистом поле оставлять. А коробки мы все с дороги убрали.

Теперь они уже вдвоем носились по дороге с растопыренными руками, и окрестности оглашались их выкриками:

– Цы-ы-ыпа-цыпа-цыпа… Куда тебя несет-то, дурочка? На дорогу не беги! Не беги на дорогу, я сказал! Цыпа…

За таким важным занятием и застал их неизвестный мужик.

– То исть кур моих воруете, так? – сердито спросил он, уперев руки в бока. – Я их, значицца, ростил, воспитывал, кормил, а вы, оглоеды, прикарманиваете?

– А вы кто такой? – выпрямился Заревский.

– Я хозяин ихний! – гордо дернул кадыком мужик.

– Так какого лешего ты их по всей дороге раскидал?!

– Мои куры, куда хочу, туда и кидаю. И… это… помоги мне коробки в машину составить, а то ходит он тут!

Заревский хотел было помочь, но Катя сердито дернула его за рукав.

– Пойдем. С таким хамом нам некогда разговаривать.

Они, конечно же, опоздали.

Еще в машине Катя выпустила Чижика из переноски, надела на него кокетливую шлейку и к витым воротам вышла с сумкой в руке и котом на поводке. Переноску она оставила у Заревского в машине.

– Чижик… ты, главное, не бойся. Я с тобой. И не боюсь совсем… Нет, Чижик, то, что у меня ноги трясутся, так это… от холода.

Дорогу ей преградили два немногословных молодых человека атлетического сложения.

– Здрассте… – вежливо склонила голову Катя. – А я к Огребцову, да… У меня и паспорт с собой… Ой, погодите, я же позвонить должна.

Мужчины возле ворот стояли, будто монументы. Эмоциям в их душевном арсенале места не нашлось.

– Алло, Алла? – торопливо говорила Катя. – Мы приехали. Вы меня встретите?

– Вам во сколько было сказано приехать? – зашипела в трубку Аллочка. – Вас же просили не опаздывать! Настоятельно просили! И как я теперь выйду из-за стола? Ходите, ждите перерыва!

На этом разговор с ней закончился.

– Хм… надо же… – пожала плечом Катя. – Опоздали… Придется ждать… Или… Нет, уезжать нельзя, это безответственно. Мы подведем Сидоревского. Ты же знаешь, Чижик, как он нас ждет.