Услышав звук льющейся воды, она поняла, что Винсенте, должно быть, рядом, в ванной. Соскользнув с постели, она осмотрелась, ища, что бы надеть, и нашла на полу у постели его белый халат. Завернувшись в него, она подошла к двери в ванную и остановилась. Она не могла так запросто войти.

Доминик колебалась, собираясь уже вернуться в постель, когда дверь открылась, и Винсенте вышел. Он был в темных свободных брюках, но без рубашки, и взглянул он на нее довольно нежно.

— Я разбудил тебя? — пробормотал он вопросительно.

Доминик покачала головой, потом бросилась к нему и обняла за талию, прижавшись щекой к груди.

— Ах, Винсенте, — прошептала она, — я люблю тебя!

Он обхватил руками ее голову, потом прижался к ее губам.

— Доминик, мне надо идти, — хрипловато проговорил он. — Сегодня утром заседание совета директоров. К сожалению, я должен на нем присутствовать.

— Так рано? — спросила она, трогательно поднимая к нему лицо.

— Рано? Доминик, уже почти одиннадцать!

— Правда? Ужасно! — Ее широко открытые глаза смотрела так невинно!

Пальцы Винсенте гладили ее плечи сквозь махровую ткань халата. Потом, приглушенно вскрикнув, он оттолкнул раздражающую материю и зарылся лицом в нежный шелк ее кожи.

Доминик обвила руками его шею, наслаждаясь своей властью над его чувствами, а он глухо сказал:

— Доминик, я должен идти!

Но в словах его не слышно было убежденности.

— Правда должен? — вызывающе прошептала она.

Пальцы его сжали ее плечи.

— Нет, — простонал он, — нет еще! — и отнес ее обратно на постель.

Позже, когда Винсенте ушел, Доминик приняла ванну, а потом надела то черное платье, в котором пришла на обед два дня тому назад. Не считая кружевного платья, которое она, конечно, не могла носить каждый день, это было ее единственной одеждой.

Выйдя в холл, она осмотрелась. Она совершенно не знала дома и, кроме гостиной и столовой, ничего не смогла бы найти. Обе эти комнаты оказались пустыми, и она в нерешительности остановилась в холле, когда появился Сальвадор. Со вздохом облегчения при виде знакомого лица она сказала:

— Вы должны показать мне дом, Сальвадор. Я не знаю, где что находится. Сальвадор улыбнулся.

— Вы сегодня прекрасно выглядите, сеньора, — довольным голосом проговорил он. — Надеюсь, вам хорошо спалось!

Доминик очаровательно покраснела.

— Спасибо, да. Мой… мой муж… уже ушел?

— О, да, сеньора, — уверенно ответил Сальвадор. — Он очень спешил.

Доминик сжала губы, не в силах справиться с волной эмоций, захлестнувших ее при мысли о том, что Винсенте всецело принадлежит ей, а она — ему.

— Понятно, — сказала она наконец. — Теперь… он вернется на ленч?

— Может быть, сеньора, но, вероятнее всего, он будет поздно. Обычно в этих случаях он ограничивается сэндвичем в столовой для служащих, а по-настоящему ест уже за обедом.

Доминик кивнула в знак того, что понимает.

— Хорошо, Сальвадор. — Она прошла в гостиную и там обернулась. — После ленча для меня найдется машина? Я хотела бы поехать к Роулингсам и взять мои вещи.

— Сеньор ничего не сказал относительно того, что вы куда-то поедете, — сказал Сальвадор не без тревоги.

Доминик пожала плечами.

— Может, и нет, но мне надо поехать. Я не могу вечно носить это платье. Сальвадор нахмурился.

— Я могу съездить к Роулингсам вместо вас. Несомненно, миссис Роулингс упакует ваши вещи по моей просьбе.

— Нет! То есть… Сальвадор, рано или поздно мне снова придется встретиться с этими людьми. Мне кажется, лучше рано.

— Как прикажете, сеньора Сантос! — В голосе Сальвадора ясно слышалась досада. Доминик вздохнула.

— Постарайтесь понять! — воскликнула она, потом опустила голову. Конечно, она могла бы сказать, что это не его дело, но Сальвадор не был для нее слугой, он был другом, и она могла понять его чувства.

Сальвадор пожал плечами.

— Хорошо. Но я сам отвезу вас.

— Ладно, на это я согласна, — улыбнулась Доминик.

— Прекрасно. А теперь — пойдемте! Я покажу вам ваши владения, а потом Морис подаст вам ленч. Для завтрака сейчас уже слишком поздно.

Дом был даже больше, чем она предполагала. Там были приемные и гостиные, и даже библиотека и кабинет. В библиотеке оказался большой стереофонический проигрыватель и кипа пластинок к нему — и с современной, и с классической музыкой, к великому ее удивлению.

Выше было еще два этажа. На втором были главные спальни, каждая с собственной ванной комнатой. На третьем этаже были спальни поменьше и одна большая комната, которая, поймала себя на мысли Доминик, в будущем подойдет для детской.

Кухня и комнаты прислуги были в полуподвальном этаже. Именно здесь, в огромной современной кухне, она познакомилась с Морисом, шеф-поваром, и его женой Жуаной. Морис был француз, он родился и вырос в Кале, где работал в отеле, и был привезен оттуда Винсенте, обещавшим ему щедрую плату.

— Тогда он еще не был женат, — заметил Сальвадор, когда они вернулись на первый этаж. — Он познакомился с Жуаной в Бела-Виста.

— Как романтично, — улыбнулась Доминик. — Похоже, он здесь всем доволен.

— Да. Все, кто служит сеньору, преданы ему, — твердо ответил Сальвадор. — Он справедливый хозяин и к тому же очень щедрый.

— Вы предубеждены — с коротким смешком заметила Доминик. — Сальвадор, мне очень понравилось обследовать дом, но я уже не ела часов восемнадцать, и я просто умираю с голода! Сальвадор бросил на нее виноватый взгляд.

— Конечно, конечно. Я забыл. Извините, сеньора.

— Ничего, — легко проговорила Доминик. — Никто из нас еще не привык к новой жизни, правда? Сальвадор улыбнулся.

— Да, вы правы, конечно. Послушайте, идите во дворик. Там вы увидите стол с видом на долину. Я принесу вам хереса, а через несколько минут Морис приготовит ленч.

— Хорошо.

Доминик не спеша вышла. Как и сказал Сальвадор, во внутреннем дворике она увидела маленький столик с прозрачной столешницей под огромным полосатым зонтом, стоящий у невысокого парапета. Она уселась в удобное плетеное кресло и стала с удовольствием рассматривать открывавшуюся перед ней панораму. В долине раскинулся город, вдалеке видны были трубы предприятия. С этой высоты огромные многоквартирные дома казались игрушечными. Доминик была так поглощена этим зрелищем, что не услышала шагов Сальвадора и заметила его только тогда, когда он поставил на столик поднос. На нем были рюмка и бутылка хереса.

— О, спасибо, — Она улыбнулась. — Посидите со мной немного. Вы можете теперь все рассказать мне о Винсенте.