– Терпимо.

– Хотя неважно. Судя по твоему ай-кью, ты, наверное, на класс впереди своих ровесников. Кроме того, основную часть знаний ты приобрела сама. Я права?

Грейс улыбнулась, неожиданно для самой себя.

– Да, мэм.

– Поэтому мне кажется, что тебе подойдет домашнее обучение. Я уже записалась – там все просто. Мы получаем книги, программу занятий и проходим ее самостоятельно. Я училась в колледже, и у меня диплом Университета штата Калифорния. Так что я справлюсь с материалом для четвертого и пятого классов, даже с математикой, хотя никогда не была сильна в алгебре. Что скажешь?

Книги и одиночество – настоящий рай. Не решаясь в это поверить, Грейс спросила:

– Я просто буду читать?

– В основном читать, но тебе также придется выполнять упражнения и писать контрольные, как в настоящей школе, а я должна буду ставить оценки. И я не собираюсь жульничать – получишь то, что заслужила. Согласна?

– Да, мэм.

– Думаю, это будет легко, когда я узна́ю твой уровень. Для этого я приглашу специалиста, который тебя проверит. Нечто вроде врача, но не того, что делает уколы, ощупывает тебя и все такое, – он просто будет задавать тебе вопросы.

– Психолог.

Белые брови Рамоны взлетели вверх, словно облака, гонимые ветром.

– Ты знаешь о психологах?

Грейс кивнула.

– Могу я спросить откуда?

– Иногда у детей были проблемы – в других приемных семьях, – и тогда их направляли к психологу.

– В твоих устах это звучит как наказание.

Дети, которые об этом рассказывали, думали так же.

Девочка промолчала.

– Другие дети, – сказала миссис Стейдж.

Грейс поняла, куда она клонит.

– Меня ни разу не отправляли.

– А еще что-нибудь ты знаешь о психологах?

– Нет.

– Ну этот не страшный. Я не вру, потому что знаю его как человека, а не только как врача. Он – младший брат моего мужа, но я выбрала его по другой причине. Он профессор, Грейс. Это означает, что он учит людей, которые хотят стать психологами. Мы будем иметь дело с самым лучшим специалистом.

Рамона замолчала, дожидаясь ответа.

Грейс кивнула.

– Его зовут Малкольм Блюстоун, он доктор философии, и, позвольте вам доложить, он умный. – Стейдж снова улыбнулась. – Может, даже не глупее вас, юная леди.

* * *

Расправившись с тостом, Грейс познакомилась с двумя мальчиками, делившими одну комнату. Оба были чернокожими, и обоим было по пять лет – об этом говорила Рамона.

– Они похожи, но не родные братья, а двоюродные. У них была тяжелая жизнь, хотя тебе об этом лучше не знать, и, я надеюсь, их скоро усыновят.

Грейс не видела никакого сходства между этими ребятами. Ролло был гораздо выше, чем Дешон, и кожа у него была светлее. Оба выглядели сонными. Ролло держал в руках рваное синее одеяло, и у Дешона был такой вид, словно ему тоже хочется что-то схватить.

– Проснитесь и пойте, солдаты, – сказала Рамона и представила их новой воспитаннице. Двоюродные братья рассеянно кивнули и уселись на стулья у стола. Дешон выдавил из себя робкую улыбку, но Грейс сделала вид, что ничего не заметила.

Мальчики разложили салфетки на коленях, и хозяйка дома поставила перед ними омлет, булочки с сосиской и колбаски. Они ели молча, постепенно просыпаясь.

– Вы втроем посидите здесь, ладно? – сказала миссис Стейдж. – Пора проверить, как поживает Бобби.

При упоминании о Бобби Ролли и Дешон обменялись быстрыми, беспокойными взглядами. Рамона ушла, и в кухне стало тихо. Грейс ничего не оставалось делать, как просто сидеть. Мальчики не обращали на нее внимания и продолжали есть, медленно, но без остановки, будто роботы. Яичница выглядела плотной, похожей на резину, а каков на вкус приготовленный хозяйкой тост, девочка уже знала. Но все это не останавливало кузенов, и Грейс подумала, что чувство голода останется с ними на всю жизнь.

Она уже довольно давно не голодала, но такое не забывается.

Отвернувшись от ребят, девочка посмотрела в окно над раковиной. В нескольких футах от дома росло одно из тех округлых деревьев с маленькими листьями.

Грейс встала, чтобы как следует рассмотреть его.

– Калифорнийский дуб. Если слишком много поливать, он погибнет, – послышался сзади голос Рамоны.

Девочка не слышала, как она вошла, и смутилась, словно ее застали за чем-то недозволенным.

Повернувшись, Грейс увидела миссис Стейдж, которая держала за руку странного мальчика. Маленький… не выше Дешона… но лицо у него явно старше, может, как у подростка, с прыщами, тяжелой челюстью и выпуклым лбом, нависавшим над криво посаженными глазами-щелочками, один из которых на добрую четверть дюйма выше другого. На рыжей кудрявой голове виднелись проплешины, как у старика. Рот был приоткрыт в подобие улыбки, но Грейс сомневалась, что эта гримаса передает радость. Тело – вялое и скрюченное – покачивалось, словно мальчику требовалась поддержка, чтобы не упасть. Несмотря на то что Рамона крепко держала его за руку.

Грейс поняла, что смотрит на него во все глаза. В отличие от двух других мальчишек.

И тоже отвела взгляд.

Новый мальчик – Бобби – хрипло рассмеялся. И снова было трудно понять, счастлив ли он.

– Бобби, это Грейс, – сказала Рамона Стейдж. – Ей восемь с половиной лет, так что ты по-прежнему старший. – Она погладила ребенка по голове. Тот снова улыбнулся, сильно покачнулся и громко кашлянул – всего один раз, но потом согнулся пополам, как будто кашель отнял у него все силы.

Ролло и Дешон сидели, уткнувшись взглядами в тарелки.

– У бедного Бобби выдалась тяжелая ночь, даже с кислородом, – объяснила Рамона.

Ролло произнес что-то невнятное.

– Что, милый?

– Мне жаль.

– Что…

– Что он болеет.

– Ты такой добрый мальчик, Ролло. И настоящий джентльмен. Я горжусь тобой.

Тот кивнул.

Грейс вспомнила о шипении, которое слышала вчера, когда хозяйка дома заглядывала к Бобби. Кислород. Значит, у него какая-то проблема с дыханием, хотя, похоже, не единственная.

Девочка пристально посмотрела в глаза Бобби. Они были необычного желто-коричневого цвета и казались затуманенными.

Грейс улыбнулась.

Он улыбнулся ей в ответ. На этот раз, похоже, радостно.

Через семьдесят три минуты после телефонного звонка детективу Элин Хенке в кабинете зажглась зеленая лампочка.