Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отключив вызов, швырнул телефон на кровать со всей силы.
- Бл*ть! –крикнул я. –Бл*ть! Бл*ть! – пнул ногой по дивану и швырнул диванные подушки куда-то в сторону
В дверь постучали.
- Илья, у тебя все в порядке? – спросил отец за дверью.
- Заходи! – крикнул ему и сел на диван.
На этих каникулах я решил остаться у родителей. Жутко стал раздражать город. Хочется тишины и спокойствия. Уюта и тепла.
Да, и Ольга часто приезжала то к моей маме, то на конюшню, что была неподалеку от нас и где любила заниматься моя мама.
В детстве я и сам занимался на другой конюшне, но потом как-то перерос это и давно не садился на лошадь. Было не до этого, но сегодня я обещал олененку приехать и покататься с ней.
- Что случилось, сын? – спросил меня отец, присаживаясь рядом.
- На балу у Покровского наш с Ольгой танец сняли. – произнес я не глядя на него.
- И что с этого? Красивый был танец. Надо было видеть ваши глаза в этот момент. – улыбнулся отец – Я думал, Покровский тебя убьет.
- За что? – спросил я, улыбнувшись.
- Когда ты Ольгу украл с бала. – пояснил отец.
- Я когда ему позвонил он был спокоен. – говорю я.
- Работа твоей матери! – захохотал папа – Но даже после разговора с твоей матерью он был не так уж и спокоен.
- Идея пришла внезапно. –оправдался я. –Но позже я позвонил и предупредил.
- Да, мы знаем. Стояли с Верой рядом. – посмотрев в окно, улыбнулся – Когда-нибудь у тебя появятся собственные дети. Может быть дочь. И ты поймешь Покровского. С мальчиками легче, не надо так сильно переживать, вдруг их обидели. С девочками труднее. Их обидеть может каждый.
- Пап, а что случилось с Олей? – спрашиваю я.
- Илья, никто не знает. Оля молчит по этому поводу. Знаю лишь то, что ее похитили и вернуть Покровский смог ее только через три дня. Напуганную, избитую, но к счастью не изнасилованную. Она тогда еще ребенком была. Всего одиннадцать лет.
Одиннадцать лет! Избитая! Напуганная!
Звери!
Убью!
Тяжело сглотнув, разжимаю сжавшиеся кулаки.
- Илья, я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, поэтому могу сказать одно. Ольга ранимый человек и рядом с ней тебе нужно быть аккуратнее. Она может замкнуться от одного неправильного движения.
- Я понимаю это.
Прекрасно понимаю.
Давно понял и как то автоматически перестаиваюсь на эту волну рядом с ней.
- Покровский не против наших отношений? – спросил я.
- Вадим видит, как ты настроен и его это радует. Он боялся, что из-за состояния Ольги ей будет трудно сойтись с кем-нибудь. – печально улыбается отец – Но я не вижу в состоянии Ольги недостатка. Да, она молчит! Но при этом с ней можно поговорить обо всем и она поддержит разговор всеми известными жестами.
- Она милая и спокойная. Совсем не похожа на других. – улыбаюсь я.
- Все мужчины считают, что их женщина не похожа на другую. Это делает их уникальными для нас. – мудрствует мой папа.
- Я так боюсь разрушить ее жизни. – раскрываюсь я отцу – Боюсь, что над ней начнут издеваться из-за того что она встречается с ректором своего университета.
- Так, уходи из университета своего. – активизируется папа – И я это говорю вовсе не потому что хочу, чтоб ты вернулся в семейную компанию.
- Наверно мне придется уйти из университета. Видео с нашим танцем уже в сети и скоро его увидят все. Моя карьера будет разрушена после этого. – посмотрел в окно, где снег падал огромными хлопьями – Но я даже рад, что так сложилось. Вскоре у меня появится своя семья. И для нее я хочу всего самого лучшего. – повернулся к отцу – Я вернусь в компанию, как только решу все дела в университете.
- Правильно, сынок! – улыбнулся отец – Компания всегда принадлежит тебе. Ты можешь вернуться в любой момент.
- Спасибо! – похлопал отца по плечу. – Думаю, мне стоит собираться в конюшню.
- Да-да! – вскочил отец – Мама как раз послала меня поторопить тебя! А я тут заболтался с тобой.
Ольга
Весь день я ждала момента, когда поеду на конюшню и увижу Илью. Он обещал, что сегодня мы проведем так целый день. Вместе.
Все утро примеряла разные наряды и никак не могла определиться с тем, в чем пойти. Все было не то!
Перерыла весь ящик и в итоге выбрала первый наряд, предназначенный специально для конюшни.
Вот всегда мы девушки так!
Перемеряем тысячу нарядов, а наденем тот, что мерили первым.
- Оля, ты готова? – спросила меня мачеха, войдя в мою комнату, предварительно постучав.
Смотрю в зеркало на наше отражение. Убедившись, что она смотрит на меня, киваю.
- Твой папа не может тебя отвезти сегодня, поэтому сегодня поеду я. – предупреждает она меня.
- У тебя нет никаких дел? – спрашиваю ее жестами.
- В семь часов встреча с братом, а так я свободна. – улыбается она мне.
- Он приедет к нам? – спрашиваю ее вновь.
- Нет, мы хотим поседеть в каком-нибудь ресторане и отдохнуть.– рассказывает Настя.
- А папа?
- Он подъедет туда. Опоздает, но приедет.
- А я? – показываю пальцем на себя и отвожу взгляд.
Сегодня я думала, что поеду к Илье, но с братом Насти, Женей, мы встречаемся всегда всей семье. Значит, на конюшне с Ильей я пробуду не долго.
- Разве ты сегодня не едешь к Громовым? – спросила меня Настя удивлено –Вера просила напомнить тебе о зубной щетке и необходимым на одну дочь вещам.
Вера Олеговна?
Мы вроде не договаривались о таком.
Или Илья постарался?
От последней мысли улыбка расползлась на моем лице. Подбежав к Насти, поцеловала ее в щечки и обняла, от чего она рассмеялась. Ее еще немного удивляло то, что я теперь касалась их с папой. Но я чувствовала, как она в эти моменты таит в объятиях и расслабляется, а улыбка становится шире.
- Ну, хватит! Хватит! – проговаривала Настя с самой широкой улыбкой на свете.
Отпустив ее, сразу же спросила жестами:
- А папа?
- Твоего папу я беру на себя! – хитро улыбнулась Настя.
В том, что папа будет не против, я была уверена на все сто. Во-первых, он доверяет Громовым. Во-вторых, если Настя сказала, что берет папу на себя, значит, так оно и будет.
Настя умела правильно подобрать слова, что даже самые неубедительные доводы звучали так убедительно, что даже Станиславский не сказал бы «Не верю!»
Доехав до конюшни, я сразу же пошла по парковке к месту, где обычно парковалась Вера Олеговна. На этот раз вместо машины своего психолога я увидела машину Ильи и самого хозяина машины, который облокотился на капот и говорил по телефону.