— Так Влады родились, когда вам было всего 20!

— 19, — поправил директор. — Веселенькое было времечко. Я так выматывался, что даже во сне снилось, что я смертельно устал. Поэтому торопиться в таких делах не нужно, — он многозначительно посмотрел на меня, потом на Влада. Я чувствовала, что снова начинаю краснеть. — Иногда жалею, что у нас дети совершеннолетними считаются с 18, а не с 21…

— В Йемене — вообще с 15, вклинился Влад в рассуждения Сергея Анатольевича.

— …Сейчас подростки ждут не дождутся своих 18, чтобы… — Сергей Анатольевич снова посмотрел на меня. Смутить меня больше было нельзя. Поэтому он быстренько перевел тему. — Ладно. Забыли, — потом он повернулся к Владу и хлопнул того по плечу. — Я тебе доверяю, сынок.

Боже, и когда это фильм ужасов стал не страшнее реальной жизни? У меня так ладони вспотели и заледенели одновременно, будто сейчас на экране появится колодец, и из него вылезет Самара.

— Хочешь посмотреть его детские фото? — директор встал.

Я почти кивнула, как вдруг Влад схватил того за руку.

— Не. Надо, — с нажимом проговорил Влад. Видимо, и у него было полно фоток, которых в пору было стыдиться.

— Она же твоя девушка, почему…

— Я не его девушка! — теперь видимо настала моя очередь вскакивать с места.

— Да, папа, мы просто… — Влад посмотрел на меня, нахмурился, будто силясь разглядеть на моем лице ответ: — Друзья?

Энергично закивала. При этом чувствуя странную смесь облегчения и разочарования.

— Тогда я схожу за мороженым, а вы пока найдите что-нибудь повеселее. Как насчет «Безумно влюбленного» или «Сабрины», ту, что с Одри Хепберн?

Теперь понятно, откуда Влад знает о таких древних фильмах…

Улыбнулась — мою любовь к старым экранизация привила мне мама, а ему, значит, папа…

Хлопнула входная дверь — Сергей Анатольевич вышел за обещанным мороженым. Никто из нас даже не потрудился сказать ему, что порция большое ведерко мороженого уже обретается у него в холодильнике.

— А он дружелюбный не только в школе, — заметила я со своего угла, так и не решаясь придвинуться ближе.

Влад искал нужный фильм, и даже не посмотрел на меня, когда ответил.

— Не обижайся. Он просто иногда перегибает палку, от того, что одинок. Другие предки уходят с радара, а не спешат знакомиться с друзьями. Поэтому я тоже друзей сюда не вожу. Иногда так стыдно за него бывает…

— Да ты чего! У тебя классный папа! Мой вот не помню, когда последний раз со мной время проводил. Может только когда я маленькая была, и за мной присмотр был нужен…

28

— Знаешь, я даже не знаю, о чем с ним говорить. И, я знаю, что это не хорошо, когда он дома, хочу, чтобы он опять уехал в одну из своих командировок… — с каждым словом мой голос все больше и больше наполнялся обидой.

Не заметила, как Влад придвинулся ближе — его ладонь накрыла мою руку.

Я посмотрела на него, и время снова будто остановилось, а сердце застучало быстрее.

— Ты всегда можешь прийти к нам. Папа будет счастлив.

— Спа…

Снова вспыхнул свет: мы оба подслеповато сощурилась, будто вылезшие из своих нор кроты.

— Вы опять за свое? — Сергей Анатольевич, стоял в проходе, качая головой. На весу в такт его голове покачивался пакет с логотипом продуктового магазина. И как так быстро вернулся? Супермен что ли?

— Учти, Влад, — директор указал на него, потом погрозил ему пальцем. — С внуками я сидеть не буду.

— Папа! — возмутился Влад, а я спрятала горящее лицо в ладонях.

— Шучу-шучу. Если надо даже по поликлиникам водить буду и памперсы менять. Кто какое будет мороженое?

Больше Сергей Анатольевич над нами не подтрунивал. И мы провели хороший вечер: смотрели фильм, болтали о всякой всячине. Директор сыпал шутками и интересными фактами. Я улыбалась так часто, что даже скулы начали болеть.

До последнего ловила себя на мысли — волнующей и тревожной — что чувствую себя здесь как дома.

Когда засиживать дольше было уже неприлично — я поднялась с дивана.

— Я пойду. Уже восьмой час. А я еще не все уроки сделала…

— Хочешь оставайся, — Сергей Анатольевич забрал у меня из рук пустую баночку из-под мороженого. — Если переживаешь, я запру его, — он указал ложкой на своего сына, — на ключ в его комнате.

Влад в этот момент выглядел, как на знаменитом меме «Фейспалм».

— Я тебя провожу, — тут же вызвался он, стоило мне повесить рюкзак на плечо.

Директор махал нам ручкой с сияющим видом, пока мы не скрылись за поворотом.

— Он всегда так себя ведет, когда переживает. Первую неделю после… — Влад запнулся на слове, поддев носком кроссовки маленький камешек.

— Классно посидели, — перебила я, надеясь увести мысли парня в другое русло.

— Я бы тебя с удовольствием с себе пригласила. Как только папа в командировку уедет. Мама-то у меня адекватная. Хотя, скорее всего, будет вести себя точно так Сергей Анатольевич, — мы шли так близко, что кончики моих пальцев покалывало от желания взять его за руку.

Сунула руки в карманы, пока не поддалась непонятному импульсу.

Бросила быстрый взгляд на парня, пока он молча оглядывался по сторонам, будто ища что-то. Заметила, что надел ту самую черную куртку, что я видела на Чернышеве. Только вот Владу она совершенно не шла.

— Может, когда тебя снова дома все достанет… Тогда ты снова придешь ко мне? — он посмотрел на меня, сердце ухнуло словно с горки вниз, дыхание перехватило. Что-то было в его взгляде, подсвеченным постепенно загорающимися в сумерках неоновыми вывесками. Что-то такое, что давала надежду, потрескивавшую под кожей словно карамель на языке. — В смысле, к нам. Мой папа тоже будет счастлив, он почти никуда не выходит, сидит дома, как старая кошелка. Так что… Если будет еще нужна какая-нибудь помощь с Д/З или просто заскучаешь…

Рука Влада снова потянулась к волосам, а глаза стрельнули в сторону уходя с траектории моего взгляда.

Мы уже пересекли детскую площадку моего двора. И мне нужно было дать ответ.

— Я с радостью, — улыбнулась и даже дернулась, чтобы, минимум, обнять его (про максимум думать не хотелось). Но вовремя одернула себя и дружеским жестом припечатала свой кулак к его верхнему нагрудному карману. — Пока!

Побежала к подъезду, пока радость, раздувавшаяся изнутри, не вылилась из меня каким-нибудь постыдным образом — с меня станется начать прыгать и визжать, как шестилетка.

Энергия бурлила по вена, подпитываясь буквально ядерными выбросами гормона счастья в кровь.