– А вы и вправду, настоящий живой человек?.. – раздалось вслед Лазарю.

Когда он обернулся, на тропе уже никого не было.

Тонкие тени встретили собрата с интересом. Он помолчал и простонал:

– Братья! Нам следует пересмотреть современную концепцию естествознания! Живые люди действительно существуют!

И у Эруду начались научные прения…

В пути по Запретному Лесу прошел день. Эруду смеялись своей славной выдумке на разные голоса, и у Ротмунда от их хохота и воплей стоял звон в ушах.

За лесом куцая полянка обрывалась беснующейся рекой.

– Как пойдем?

– По мосту, – бесшабашно ответил Лазарь, шагая в никуда, прямо в волны.

– По какому мосту?..

– Он под водой. Я же иду. И не раз ходил. И, как видите, все в порядке.

– Да на фига такой мост?! – вскипел Ротмунд.

– Чтобы перейти реку, а не переплывать.

– Да его ж из-под воды не видно!

– Ну, потому его и зовут Брод Надежды. Кстати, там посередке он обрушился, идите осторожно…

– Безобразие!.. – буркнул Юлиус, кое-как удерживаясь на ногах, по колено в воде бредя по 'мосту'.

– Никогда не бывали в здешних краях? – посочувствовал Лазарь, ловко прыгая по камушкам.

– Не довелось… чертов мост…

– Что поделать, стихия своенравна: лет тому двести назад в горах случился обвал, перегородивший Агмарель, она прорвала образовавшуюся насыпь и поднялась на шестнадцать локтей над первоначальным уровнем. Говорят, она течет из озера, что на леднике Тотлаа.

– Хороша речушка… – прорычал Ульш, доставая меч и втыкая в трещину меж камней, чтоб хоть как-то утвердиться в увлекающем за собой потоке. – На равнине она совсем другая… Что еще любопытного пишут в инквизиторских летописях?

– Да немало ценной информации можно почерпнуть в писанине святых отцов Церкви! Жемчуга и самоцветы рассыпаны меж сермяжных страниц хроник! Вон за тем хребтом, лишь минуем перевал, долина Зинцграбе…

– Веселенькое какое название! Аж дух захватывает!! – отплевываясь от воды, фыркая и по-звериному отряхиваясь всем телом, успел ввернуть словечко Ротмунд, выбираясь на твердый грунт. – И чем знаменита эта дыра?..

Лазарь, тоже вышедший на скалистый берег, отжал воду из серого плаща, презрительно посмотрел на попутчика и невесело заметил:

– Знать надо такое. Тем более, вам!

Юлиус удивленно вскинул брови и почесал затылок, подгоняя кровь к мозгу.

– Гоцкое название среди угерских свободных поселений?.. Здесь был рудник, колония короля?..

Лазарь устало кивнул, вычисляя, сколько еще пилить по отрогам горной цепи до Обители.

– Но я никогда не слышал об этом месте! В Ротебурге ни один торговец не заикнулся даже, чтобы дела занесли его в Зинцграбе! (Тьфу, имя какое поганое, даже во рту горчит!) А я этот народ знаю, везде их носит, неугомонных… Выгоду ищут и в болотах, и в унылых северных снегах. Нет, место это давно не принадлежит короне. И вообще оно покинуто населением. И отрезано от мира. Я прав?..

– Ну, в общем, да… – Лазарь вдруг замялся и сник. – Такова предыстория. Да, там развалины шахтерского городка. Вот только не все население покинуло эти разрушенные временем постройки…

– Что же? Они не пускают путников? Там военная застава? Они стерегут выходы с перевала? Придется топать через ледник?.. Прости, не уразумею. Давай уже, не темни! В чем загвоздка?

Лазарь как-то совсем странно покосился на Ротмунда.

– Ты, что, и впрямь ничего не знаешь?..

– Нет! Говорю же, не знаю я этих гор! И мест этих не знаю!! И кто здесь живет – не знаю!!!

– Вот в этом-то и проблема, что не живет… – вздохнул Лазарь, наблюдая звезды.

Ротмунд, как стоял, мокрый и злой, посреди глыб льда, валунов и щебенки, так и сел на камень. В его голову разом ломанулось такое полчище сумасшедших голосов, что устоять на своих двоих он не нашел сил. Эруду со смеху помирали, благо, приближались к фактическому бессмертию. Юлиус скрипнул зубами и выдал на-гора:

– Там Изгнанник Запретного Леса… – выждал паузу, коротко спросил: – Через ледник?..

Посланник Великой Инквизиции пожал плечами. Подтянул ремни котомки, заправился черствой горбушкой.

– Как скажешь… – хмыкнул он разочарованно.

Юлиус забеспокоился за здравие лесных Братьев – его мозг не выдерживал их безумного веселья. Они уже успели пересмотреть ставки на результат совместного похода человека и Юного Брата, поспорить о выборе дальнейшего маршрута, о вероятности встречи Юлиуса и окопавшегося в Зинцграбе изгнанного восемьсот лет назад Последнего Первородного (он-то считал, что ушел по собственной воле), о результатах подобного столкновения. Ульш мысленно призывал их заткнуться и лучше поделиться подробным описанием изгнанника, на что Братья высмеяли его и действительно замолчали. От нежданно свалившейся тишины зазвенело в ушах и сжало тисками голову.

– Мы идем долиной Зинцграбе, – вынес он непререкаемый приговор, с трудом поднимаясь. На окоченевших, не сгибающихся ногах, доплелся до шумной Агмарели и, зачерпнув воды в горсть, омыл лицо, смочил ноздри. Тягучая кровь, смешиваясь с водой, сползала по нёбу в горло, жгла язык. Ульш утерся тыльной стороной ладони. Постоял на краю бесноватой реки, опасно нависая над черным взъерошенным потоком. Эруду в далеком лесу, казалось, притаились и ждут, чтоб радостно вскрикнуть, когда он прикоснется к телу реки и отдаст ей себя целиком. Ульшу представился один из мотыльков, летним вечером гибнущих в замковой бочке с водой. Их прозрачные крылья, раз прильнув к влаге, остаются удержаны незримой силой в плену умиротворенной, ленивой водной глади.

– Да, долиной, – повторил Ротмунд, осторожно отступая от заманчивой стремнины, все еще опираясь на меч. Когда он обернулся к Лазарю, то уже носил заслуженную, выработанную за века маску непроницаемой приветливости. – Кстати, а какой дорогой ходишь ты из Дома Божьего Правосудия?.. Не по льдам Тотлаа, ясное дело?..

– Господь содействует своим слугам, – не пожелал раскрывать секретов технически продвинутых мастерских Инквизиции Лазарь и покрепче зажал в сырой ладони рукоять револьвера.

Юлиус про себя подумал о драконах, смутно представил этакую ручную громадину, таскающую во славу Господа туда-сюда всякий сброд по приказу Великого Инквизитора. Улыбки не получилось. В лунном свете сверкнули лезвия обнажившихся клыков. Юлиус прикусил нижнюю губу и ускорил шаг, предпочтя открыть спину Лазарю, нежели впиться с лязгом в замысловатый лазарев Страж. В добавок не терпелось узреть самолично Последнего Первородного. Да и заря не заставит себя ждать, надо обеспечить себя какой-никакой защитой от солнца…

Быстрее, чем гонит Смерть свою тощую клячу, добрались они до поселения шахтеров. Долина начисто лишена какой бы то ни было растительности, перекопана карьерами, отовсюду исходит тяжелый серный запах. Того и гляди, провалишься сквозь размытый, источенный пласт земли в ствол шахты. И вот – выветренные стены, булыжная мостовая.

– Шутники твои хронисты! О том, что местные