Оно и понятно – вечер лучше всего подходит для исполнения всяких отцовских обязанностей: охаживания ремнем детских задниц, раздачи подзатыльников и поглощения ужина под бутылочку пива.

Но сегодня все шло вкривь и вкось. Проведшие большую часть дня на улицах жрецы то и дело сбивались, голоса их звучали хрипло и противно. Прихожане недовольно гудели.

Слушающий молебен Зубост Дерг приходил в бóльшую и бóльшую ярость.

Когда верховного жреца тронули за плечо, он повернулся с явным желанием наорать на нахала.

– Э? – спросил жрец-снабженец, испуганно отшатываясь.

– Что тебе? – Зубост Дерг сдержал гнев.

Неразумно просто так кричать на человека, добывающего все необходимое для нормального функционирования храма, начиная от курительных палочек и заканчивая редкими деликатесами к столу верховного служителя.

– Один из наших поставщиков настаивает на личной беседе.

– Ты уверен, что это нужно?

– Он пять лет продает нам древесину со скидкой.

– О, вот как? – Зубост Дерг задумчиво почесал голову. – Через десять минут приводи его в приемную.

В приемной, расположенной рядом с покоями верховного жреца, все было сделано так, чтобы потрясти посетителя, – статуя Отца Богов в углу, яркие ковры на стенах, полу и потолке, огромное кресло, напоминающее небольшой домик, и сантиметровый слой пыли…

Вступив в него, Зубост Дерг скрылся в сером облаке.

Чихая и проклиная ленивых послушников, он добрался до кресла и задумался, как на нем сидеть. Решить эту задачу удалось лишь к тому моменту, когда в дверь постучали.

– Прошу! – крикнул верховный жрец, и особые акустические свойства помещения сделали голос мощным и басовитым.

Дверь открылась, в образовавшуюся щель просочился тип в купеческой одежде, напоминающий голодающего суслика.

– Апчхи! – приветствовал его Зубост Дерг.

Новые сонмища пылинок радостно отправились в полет.

Купец замахал руками, но это только ухудшило ситуацию, комната заполнилась похожими на дым клубами, создавая впечатление, что встреча происходит где-то в облаках.

– Вы ко мне? – спросил Зубост Дерг, невероятными усилиями удерживая повторный чих.

– А? Да, – согласился купец. – Дело в следующем. Мы деловые люди и, позвольте заметить, наша контора расположена около Королевского моста…

Через пять минут, заполненных бесчисленными «дело в следующем» и «позвольте заметить», стало ясно, что поставщику древесины невероятно мешал жрец, целый день канючивший под окнами конторы.

– Это печально, – сказал Зубост Дерг, с опаской наблюдая за шевелением пыли на полу, – но это крайне необходимый обряд.

– Нельзя ли перенести его в другое место?

– Только вместе со всем городом. Потерпите пару дней, и на Ква-Ква снизойдет благословение Отца Богов, которое, вне всякого сомнения, отразится и на вашей торговле.

Умение красиво врать – один из главных навыков жреческой профессии.

Купец вздохнул и побрел к двери, высоко поднимая ноги, чтобы не тревожить осевшую пыль.

– Апчхи! – выразил свои чувства Зубост Дерг, когда дверь хлопнула, и принялся слезать с кресла.

– Господин, не уходите! – в приемную заглянул жрец-стилист. – Там пришел человек из журнала «Гля! Мур!», он хочет пожаловаться на одного из наших служителей.

– А нельзя этого «мура» послать подальше? – прорычал Зубост Дерг, чувствуя, как пыль предпринимает очередную атаку на глубины носа.

– О нет! – жрец-стилист обиженно затрепыхал накладными ресницами. – Это главный блестящий журнал нашего города! Если в нем плохо напишут о нас, то можно закрывать храм и идти в нищие!

– Ладно, пусть заходит.

И верховный жрец, подозревающий, в чем будет состоять суть жалобы, мрачно полез обратно в кресло.

«Зноменитоя Мастирская па Мяталлу» обнаружилась на том же месте, где и вчера, вот только внешний вид ее несколько изменился.

В одной из стен чернела дыра, улицу украшали несколько лепешек блестящего металла, а на заборе висели довольно живописные клочья, недавно бывшие чьей-то бородой.

– Хм, да, – сказал Арс, обозрев окрестности. – Вы уверены, что там остался кто-нибудь живой?

– Работают, типа, – ответил Рыггантропов.

Топыряк прислушался и на самом деле уловил доносящийся из недр дома негромкий перестук.

Тили-Тили, недолго думая, поднялся на крыльцо и забарабанил в дверь. Та открылась, явив миру выглядящего целым Битого Горшка.

– Чиво нада? – спросил он. – А, вы энти самые, маги… Заходите.

– Что у вас тут случилось? – поинтересовался Нил Прыгскокк.

– Небольшой экскрем… экскремпримент, – гном важно поднял руку, – по сварке особо легких металлов в условиях слабо поляризованного вакуума. Удался не до конца, как вы видите.

– Ага, напились и побуянили, – понял все по-своему Рыггантропов. – Круто, в натуре.

– А как наш заказ?

– Готов, – ответил Битый Горшок, – сейчас хозяина позову.

Он исчез, оставив студентов в прихожей, выглядящей так, словно в ней бесновалось стадо боевых слонов.

– Неужели мы получим настоящий манок для демонов? – взволнованно спросил Арс. – Уа-а-аргх?

Последний звук вызвало появление странной фигуры, больше всего напоминающей мумию очень толстого ребенка.

Подозрительно серые бинты окутывали ее с ног до головы, из-под них виднелись только мрачно блестевшие глаза и кончики сапог. Поверх бинтов был повязан пояс, на котором висел золоченый топорик.

Тили-Тили засвистел и встал в боевую стойку, а Нил Прыгскокк забормотал начальные стихи экзорцизма Песс-Ферумова, предназначенного для быстрого успокоения восставших мертвецов.

– Бурпл мурпл хлыбныгл, – сообщила мумия.

– Сейчас вам принесут то, что вы заказывали, – перевел явившийся вслед за мумией Битый Горшок.

Тили-Тили остановил вскинутую для удара ногу и замер, напоминая дорожный указатель, а Прыгскокк подавился особенно выразительным пассажем, где упоминались зловонные плены и могильные черви.

– Вот чья борода, типа, на заборе висела, – догадался Рыггантропов.

– Прухтырл, – пропыхтела мумия, и двое гномов торжественно внесли большую, ярко блестящую штуковину, похожую на трубу из ансамбля каких-то сильно народных инструментов.

Болтающиеся на веревочках детали негромко брякали друг о друга, а сам манок сверкал, точно начищенные сапоги.

– О, – сказал Рыггантропов, выпучивая глаза.

– Именно, – согласился Арс. – Э… спасибо, мы забираем эту штуку. Очень здорово, отличная работа…