Дабы опять нагрешить и вернуться в Нижний мир.

Если обитатели Лоскутного мира перестанут грабить, убивать, воровать, пить и хвастаться, то мир просто-напросто погибнет.

Именно поэтому боги, на словах осуждающие грехи, никогда с ними особенно не борются.

– Пф-ф… – Начальник отдела выпустил клуб вонючего дыма и сказал: – Запомни – при встрече с беглецом немедленно активируй устройство номер семь. Не пытайся вступить в схватку. Он сильнее тебя.

– Так точно, – пряча улыбку подчиненного, уверенного в безнадежной тупости командиров, кивнул второй демон, он же специальный агент высшего класса Беймс Джонд. – Я прочитал инструкции шестьсот шестьдесят шесть раз, как велит другая инструкция.

Бюрократию изобрели люди, но демоны модернизировали ее и взяли на вооружение.

– Тогда отправляйся. – Начальник отдела подумал, что стоит как-то ободрить подчиненного, и добавил: – Если погибнешь, мы никого не возьмем на твое место, обещаю.

– Угу, – сказал Беймс Джонд.

Он скривил лицо, спрятанное за толстым слоем солнцезащитного крема и парой закопченных стекляшек, закрепленных на проволочке, взмахнул руками и… провалился вверх.

– Да пребудет с тобой вся злоба мира, – начальник отдела безопасности вздохнул и потянулся за очередной сигарой.

Беймс Джонд испытал легкое головокружение и покалывание в рогах, а затем обнаружил, что стоит посреди темной и пустынной улицы.

Воздух, а точнее некая газообразная субстанция, его заменяющая, пахла старыми собаками, объедками и еще чем-то неповторимо тошнотворным, присущим лишь атмосфере Ква-Ква.

– К месту исполнения задания прибыл, – сказал сам себе Беймс Джонд.

Прочитав инструкцию шестьсот шестьдесят шесть раз, трудно сохранить здравый рассудок.

– Шляются тут всякие, спать мешают, – проговорил в вышине скрипучий голос, затем раздался стук открываемого окна, и на Беймса Джонда обрушился поток липкой и вонючей жидкости.

Ква-Ква встретил демона так же, как и остальных гостей – помоями.

Хрор Глубокий обнаружил библиотеку.

Понял он это, ударившись головой о высокие черные двери, украшенные неярко светящимися магическими символами. Замахав руками, чтобы отогнать кружащихся вокруг розовых слонов и зеленых поросят, вор попытался сообразить, что ему здесь нужно.

Ценой неимоверного усилия, от которого слоны стали фиолетовыми, а поросята полопались, удалось поймать за хвост мысль о какой-то книге, а за ней еще одну – о библиотекаре…

Если о пропитывающей университет сырой магии Скрытный попросту забыл (поскольку никогда ее не замечал), то про охраняющего книги гроблина прочел Хрору целую лекцию.

Сейчас ее жалкие остатки норовили выплыть на поверхность агонизирующего сознания.

– О… – сказал вор. – Чеснок… осиновые колы… святые символы… текущая вода… серебро… все это не действует!

Гибкие пальцы, снабженные несколькими дополнительными суставами, скользнули в висящую на поясе сумочку, а когда вернулись обратно, то сжимали маленький и очень тяжелый шар.

Хрор, который последние несколько часов полз, поднялся на ноги и толкнул дверные створки. Они медленно, бесшумно и торжественно открылись, вор вступил в пахнущую бумагой и пылью темноту.

Из-за расположенной слева от входа конторки поднялась высокая тощая фигура и спросила:

– Чем могу быть бесполезен?

– У меня есть… – Хрор подошел к конторке вплотную, – таинственный амулет против таких, как ты… хочешь посмотреть?

Гроблин удивленно воззрился на него, а вор, широко размахнувшись, ударил библиотекаря по лбу. Раздался сухой треск, в стороны полетели искры, и Мешок Пыль прямо, как срубленное дерево, упал назад.

– Надо же, подействовало, – сказал Хрор, осматривая амулет, чудным образом напоминающий обыкновенный кастет. – Не соврал маг, не соврал…

Тут его речь перешла в неразборчивое курлыканье, и некоторое время вор потратил на то, чтобы отбиться от явившейся из темноты стаи крылатых супниц и поговорить с выросшим из пола кактусом.

Кактус оказался приятным собеседником.

– Извини, друг, но мне пора, – сказал ему напоследок Хрор Глубокий. – Увидимся в другой раз.

Кактус печально кивнул, на пол с шелестом посыпались иголки.

Несколько минут вор таращился в темноту между книжных стеллажей, а затем, в очередной раз доказав глубину и окончательность своего безумия, решительно двинулся прямо в нее.

Ошеломленная подобной наглостью библиотека затихла. Затем из ее недр донесся неприятный шелест, будто там летело что-то крупное, снабженное большим количеством крыльев.

Шелест сменился воплем и удаляющимся топотом, а им на смену пришла обычная кровожадная библиотечная тишина, нарушаемая лишь потрескиванием магических разрядов, шорохом страниц да легкими шагами удивительных созданий, обитающих среди книг.

Валько Нурс, младший жрец Свауха, брел по улице с таким несчастным видом, что ему завидовали попадающиеся навстречу нищие. Сам Валько, предающийся мрачным мыслям, этого благополучно не замечал.

Надежда на то, что жизнь вернется в обычную колею, погибла утром, когда верховный служитель Бога-Творца чуть ли не пинками выгнал подчиненных из храма.

– Идите и читайте молитвы, тунеядцы! – сказал он. – А не то…

Валько Нурс тогда уныло вздохнул и побрел прочь, втихую радуясь, что сегодня ему достался участок в центре, неподалеку от площади Изопилия.

– Мы должны восстать против злобной тирании и бессмысленного произвола! – бурчал увязавшийся следом брат Сальный Тукк.

– И зачем?

– Чтобы произвол не был… э… бессмысленным, – сказал Сальный Тукк.

Валько Нурс только рукой махнул.

На подходах к площади Сальный Тукк повернул на право, и дальше Валько Нурс побрел один. Погруженный в собственные мысли, на пересечении улицы Дохлых Кошек и Песочной он натолкнулся на какого-то человека.

– Изви… – жрец поднял взгляд, и слова застряли у него в горле.

На голове у высоченного детины, покрытого слоем блестящего жира, красовалась мятая шапочка, глаза прикрывали закопченные стеклышки, проволочками прикрепленные к ушам (или к чему-то, только на них похожему), а на поясе колыхалось нечто белое, растопыренное.

– Чего уставился? – спросил детина. – Людей не видел?

– До сегодняшнего дня думал, что видел, – слабым голосом откликнулся Валько Нурс и совершенно автоматически озвучил первую строку из молитвы, въевшейся в голову хуже перхоти. – Морде Крышна, Морде Рама, Морде Морде…

– Разрази меня боги! – сказал детина и с громогласным «Хлюп!» лопнул.

Валько Нурс замер с открытым ртом.