бросились ей наперерез, отчего та, чуть не упав с лестницы, разразилась потоком брани; наблюдавший за этим старик, без стеснения справлявший нужду на стену, гнусно захихикал. Лу смогла наконец ускориться; она гнала вперед, не останавливаясь, пока в высокой стене, все это время маячившей впереди, не стали различимы очертания каменной кладки.

У ворот в расслабленной позе нес караул сонный стражник. Заметив приближавшуюся всадницу, он с недоверчивым прищуром взял прислоненную к стене алебарду и приосанился. Спешившись, Лу в обход всех вопросов сразу предъявила документ. В первый раз она волновалась, но этот был уже восьмым или девятым за время пути, и поэтому рука, протягивающая заветный свиток, не дрогнула.

Стражник, пробежав глазами по строчкам, удивленно вскинул брови, но ничего не сказал. Возвращая бумагу, лишь вопросительно глянул на девчонку.

– Я ищу одного человека, – произнесла Лу медленно, потому что теперь, прежде чем сказать или сделать что-то, ей приходилось мысленно это взвешивать. – Могу я узнать, не покинул ли он город через эти ворота?

– Когда?

– Сегодня. Предположительно ранним утром, но может и позднее.

– Я недавно заступил на дежурство. За это время никто через ворота не выходил.

– А тот, кто дежурил до вас? Можно с ним поговорить?

– Сундар? Он торчал тут всю ночь, и сейчас дрыхнет.

– Вы можете разбудить его? Прошу, это очень важно.

– Я не могу покинуть пост, я один тут, как видишь. Вон казарма – топай туда, если хочешь, сама его буди.

Казарма, оказавшаяся такой же приземистой хибарой, как и другие постройки в округе, располагалась неподалеку. Привязав лошадь к колышку на углу, Лу подошла к двери и слегка замешкалась, не уверенная, должна ли постучать.

– Входи, входи! – бросил ей в спину стражник у ворот.

Небольшой коридорчик вывел ее в зал, уставленный грубой деревянной мебелью. У окна, настолько пыльного, что через него с трудом пробивался уличный свет, сидели за столом трое мужчин и резались в карты на деньги.

– Оба на, кто это тут нарисовался? Ты кто такая, да что забыла здесь?

– Добрый день. Я ищу шена Сундара.

Тот, кто спрашивал, широкоплечий и грузный, поднялся, пристально всматриваясь Лу в лицо.

– Разве ты не рабыня?

Все стражники, кроме патрульных с центральных улиц, где девчонка уже примелькалась, считали своим долгом остановить ее, чтобы задать этот вопрос. Их можно было понять – среди темнокожих коренных жителей она, светлокожая и русоволосая, выделялась как чужеземка, что в подавляющем большинстве случаев означало принадлежность к невольникам. В очередной раз Лу достала из-за пазухи свой документ.

– Подь сюда живо, – грозно потребовал верзила, уперев руки в бока. – Давай, резвее!

Двое его товарищей, продолжая держать веера из карт, наблюдали за происходящим. Один свободной рукой поднял кружку, на дне которой плескалось темное пойло, и с шумным звуком осушил. Второй, смачно чавкая, обгладывал индюшачью ножку. Пока Лу мешкала, растерянно вытянув перед собой свиток и раздумывая, повиноваться ли приказу, верзила подскочил к ней сам и взял за подбородок, заставляя поднять голову.

– Что за хрень ты мне тут суешь? – Документ, который ему протягивали, стражник сгреб своей большой лапищей, так и не взглянув на него, а затем грубо ухватил девчонку за предплечье и подтащил ближе к свету. – Гляньте-ка, мне же не мерещится?

Ошейника не было, но Лу знала, что след от него остался – полоска белой кожи, слишком выделяющаяся на шее. Мужчина, жевавший индюшачью ножку, присвистнул, а тот, что выпивал, интенсивно зацокал языком и хищно потер руки:

– Во, давненько я такого не видел…

Верзила продолжал стискивать руку Лу, и девчонка, не удержавшись, попыталась вырвать ее, но хватка только окрепла.

– О-о, погодь-погодь, – сказал тот, который жевал ножку. Кажется, он был моложе, чем двое других, и менее пьян. – Ну-ка, даже интересно послушать, что она скажет. Говори, девочка.

Лу удалось наконец освободится, и она отступила на шаг, попеременно глядя на три ухмыляющиеся рожи. Больше всего она не хотела сейчас смотреться затравленной и жалкой; опасалась, что голос выдаст ее неуверенность и страх, и стражники интерпретируют это по-своему – как подтверждение, что она виновата в том, о чем они думают. Она сказала себе, что не сделала ничего дурного. Она справится, она ведь репетировала перед зеркалом, повторяла: я не рабыня, я свободный человек…

– Я не рабыня. Я свободный человек, шани Лу… Миэрис.

Сколько не репетируй, звучало непривычно – особенно фамилия, которой Лу, как невольница, никогда прежде не имела, и которую ей пришлось обрести вместе с новым статусом. В том, что ушедший господин оставил ей свою, теперь чудился некий сентиментальный жест, хотя девчонка и понимала, что у Хартиса попросту не было вдохновения придумывать для нее другую.

Повисла пауза, а через несколько секунд трое стражников, не сговариваясь, зашлись в громоподобном смехе.

– И у меня есть документ, подтверждающий это, – добавила Лу громко, стараясь перекричать их гогот, и кивнула на бумагу, которую верзила мял в ладони.

– Да неужели, – сказал жевавший ножку, бросив свои карты и вырывая бумагу из рук товарища. Лу поморщилась, когда он принялся жирными пальцами расправлять свиток на столе, чтобы прочесть. Верзила перегнулся через его плечо.

– Впервые вижу такое… – протянул моложавый. – Так значит, это бумага официальная?

– А что, если я ей официально подотрусь? – рявкнул верзила, вызвав очередной шквал смеха у выпивающего стражника; моложавый только хмыкнул и вновь уткнулся в свиток. Кажется, он единственный из этой компании всерьез подумывал о том, чтобы поверить Лу; жаль лишь, что его мнение тут решающим не станет.

– Верните, пожалуйста. И скажите, где мне найти шена Сундара, – подчеркнуто вежливо и спокойно произнесла девчонка.

– А ты, я смотрю, у нас дерзкая, да?!

Верзила перестал скалиться и резким движением подскочил к Лу, толкнул в спину и, схватив за волосы, впечатал лицом в щербатую столешницу. Скулу пронзила острая боль; девчонка застонала, вцепившись руками в край стола. Выпивоха снова рассмеялся.

– Для начала погляди, что у нее там, – он указал на мешок, болтавшийся у Лу за спиной. – Наверняка сперла что-нить ценненькое у своих господ…

Верзила замычал. Мешок сзади заходил ходуном – стражник пытался развязать шнуровку, но неуклюжие по пьяни мясистые пальцы плохо слушались своего хозяина.

– Постойте, я не хочу проблем…

– Зато они тебя хотят! – смеясь, верзила сильнее вжал ее в стол под одобрительное кряканье своего товарища.

Девчонка скрипнула зубами. Она могла попытаться извернуться, но не была уверена, что это не усугубит дело. В голове крутились возможные исходы сложившейся ситуации, и ни один из них не казался благоприятным.

– Да прекратите горлопанить! – вдруг гаркнул из соседней комнаты