Егор прищурился:

— А можно еще проще?

— Я попробую. Теория декогерентности утверждает, что параллельные вселенные возможны, но наша волновая функция потеряла когерентность с ними. То есть уже не колеблется в унисон с другими вселенными. И потому не может с ними взаимодействовать. Такую ситуацию можно сравнить с настройкой радиоприемника. Наша комната буквально затоплена сигналами десятков радиостанций со всех концов страны и мира. Но наше радио настраивается только на одну частоту и, соответственно, только на одну станцию. При этом она теряет «когерентность» с остальными передающими станциями.

Профессор сделал паузу, позволяя Егору вникнуть в суть объяснения, после чего продолжил:

— Так вот, это кольцо… оно способно настроить нас на другую «частоту».

— То есть перенести в другую Вселенную, которая существует рядом с нашей?

— Да, в одну из них. А может, и во многие. Каждый из нас — это пучок волновых функций. И кольцо способно показать все эти функции в их становлении.

— И как это сделать?

— Не уверен, что знаю. Но думаю, что нужно синхронизировать вибрации нейронов головного мозга с вибрациями кольца.

— Как?

— Сложный вопрос. И ответа на него у меня нет. Буддисты утверждают, что есть лишь один способ выйти за границы собственного существования — освободить свой разум.

Волчок обвел лица своих собеседников недоверчивым взглядом, словно подозревал их в розыгрыше.

— И вы действительно в это верите? — хмуро спросил он.

Профессор Терехов провел пятернею по встрепанным седым волосам и сказал:

— Концепция множественности миров — убогая идея, но все остальные еще хуже. Вы не возражаете, если я чуть-чуть заправлюсь?

Не получив ответа, Терехов положил трубку в пепельницу и потянулся к стеллажу за бутылкой вина и фужером.

Слово опять взял Ребус.

— Полагаю, ты уже понял, для чего мы тебе все это рассказываем, — сказал он Егору.

— Да что уж тут непонятного, — усмехнулся тот. — Вы собираетесь забросить меня в девятый век, чтобы я раздобыл вам это кольцо. И выбора у меня нет, верно?

— Верно, — сказал Ребус. — Выбора у тебя нет. Ты отправишься в прошлое, добудешь кольцо и переправишь его нам с помощью квантовой ловушки. Кажется, вы с профессором называете ее «почтовым ящиком»?

Егор не ответил. Он был угрюм, а в глазах его полыхал желтоватый огонек, от которого и более крепким людям, чем Ребус, бывало не по себе. Ребус, однако, ничуть не смутился.

— Мне нравится твой серьезный настрой, Егор, — сказал он. — Завтра утром ты отправишься в прошлое. Но риск слишком велик, а цель слишком важна для меня. Поэтому я считаю, что тебе нужна помощь.

— Я бы не отказался от помощи, — сказал Волчок. — Но где ее взять?

Ребус улыбнулся.

— Я дам тебе двух спутников, Егор.

— Что?

— С тобой отправятся еще двое. Это необычные люди.

Пару секунд Егор недоверчиво разглядывал Ребуса, после чего сухо произнес:

— Никто, кроме меня, не сможет удержаться в теле носителя дольше часа.

— Верно, — согласился Агадамов. — Но твое присутствие поможет им. Ты будешь чем-то вроде стабилизатора. Профессор, я правильно объясняю?

— Правильно, — не глядя Егору в глаза, подтвердил Борис Алексеевич, — благодаря тебе, Волчок, они смогут прочно закрепиться в носителях.

Егор ухмыльнулся и покачал головой:

— Живу, как в сказке: чем дальше, тем страшнее. И что это за таинственные люди?

— Ничего таинственного, — сказал Ребус. — Одного из них ты знаешь, это бродяга по кличке Торт. Когда-то он был одним из испытуемых. Во время эксперимента произошел взрыв установки, и Торт оказался в его эпицентре. Мы посчитали его мертвым и…

Агадамов на секунду замешкался, подбирая подходящие слова, и Егор договорил за него:

— Выбросили его на свалку, как дохлого лабораторного кролика.

— Не совсем так, — возразил Ребус. — Впрочем, я не собираюсь ничего тебе объяснять. Торт отправится в прошлое вместе с тобой. Вторым твоим помощником будет моя приемная дочь Эльза.

Брови Волчка взлетели от удивления. Потом он качнул головой и насмешливо проговорил:

— М-да… Вы, я вижу, и дочь готовы бросить в топку своей амбициозности. На ней вы тоже проводили опыты?

Егор полагал, что его слова разозлят Ребуса, но тот лишь пожал плечами и ответил спокойным голосом:

— Я никогда не подвергал жизнь и разум Эльзы опасности. И не стремился сделать из нее сверхчеловека. Я лишь усилил некоторые из ее врожденных способностей. Благодаря этим способностям она сможет сопровождать тебя в перемещении. — Агадамов повернулся к охранникам и приказал: — Приведите Торта и Эльзу!

Один из охранников кивнул и быстро вышел из лаборатории.

— Торт здесь по доброй воле? — спросил Егор.

Агадамов взглянул на него и ответил:

— У нас с ним были некоторые противоречия, но нам удалось их разрешить.

— У него есть проблемы, не так ли?

— У нас всех есть проблемы, Егор.

— Его клеточная структура нестабильна.

— Это не имеет значения, поскольку тело Торта останется здесь.

— Вообще-то, это может иметь значение, — заметил профессор, во второй раз наполняя фужер красным вином. — Тело и разум прочно связаны. Его разум, обладающий сильной волей, может «перетащить» свойства родного тела в тело носителя.

— Такое случалось раньше? — насторожился Агадамов.

— С Егором — да, — ответил Терехов и отхлебнул вина. Почмокал губами и добавил: — В случае с Егором это не доставило нам проблем. Даже наоборот.

— Что ж, будем надеяться, что и Торт нас не подведет.

Из-за двери послышались шаги.

Спустя несколько секунд охранник ввел в лабораторию мужчину гигантского роста, одетого в халат с капюшоном, и стройную девушку. Капюшон скрывал верхнюю часть лица гиганта, но Егор знал, что прячется под капюшоном. Девушка была узколицая, большеглазая, с сурово поджатыми губами и каштановыми волосами.

Войдя в лабораторию, оба кивнули Ребусу и профессору Терехову и устремили взгляды на Волчка.

— Это и есть непобедимый Егор Волчок? — спросила девушка, насмешливо прищурившись. Голос у нее был высокий и звонкий.

— Да, милая, это он.

Девушка подошла к Егору, посмотрела на него своими большими карими глазами и протянула ему руку.

— Эльза, — представилась она.

Рука у девушки была худенькая, но очень сильная, и Егору это понравилось.