- Ой ли? Чего ж тогда из Москвы сиганул? В банк не заехал, как договаривались?

- Что значит "сиганул"? Сделал дело и уехал. Никто не может указывать Игнату Суслопарову, когда и что он должен делать. Никто, слышал? А уж тем более банк ваш стремный. Ишь ты, не заехал я в гнездо их змеиное. Развели меня на "бабки", и еще какие-то претензии у них, сволочей! Кто ты такой, чтоб мне тут допрос учинять?! - Суслопаров скосился на Холину, присутствие которой его сковывало. - Извини, Ириш, может, ты в комнату отдыха пройдешь? У нас тут свои, мужские разговоры.

- Мужские? - Лобанов хмыкнул. - Вообще, когда ехал сюда, так и полагал, что к мужику. Но вижу - обознался. Глазенки-то, гляжу, бегают.

- Да чхать мне на твое мнение! Врезать бы тебе, да статус не позволяет. - А я как раз без амбиций: могу и по статусу, - объявил дерзкий Лобанов.

Ирина с возрастающим страхом следила за странной перепалкой.

- Твой уровень - вообще шестерочный! - рявкнул Суслопаров. - И твой, похоже, тоже. Чем же тебя любопытно так Онлиевский застращал, что рванул из Москвы, аж про деньги думать забыл?

- Меня?! Кишка у него, да и у вас всех тонка, чтоб меня запугать. Ишь тля какая! Разговорился тут. Каждая козявка Игнату Суслопарову стрелку забивать будет. Он дважды нажал на кнопку вызова. В кабинет вошла секретарша в сопровождении охранника. - Вот этому билет на ближайший рейс на Москву! За счет компании. Вот так!

Презрительная ухмылка Лобанова, выводившая Суслопарова из себя, была ему ответом. Но, что еще хуже, озадаченной выглядела и Ирина Холина.

- И у тебя тоже непонятки?! - выкрикнул он. - Притащила мне на хвосте этого отморозка. И еще непонятки?

Ирина предостерегающе нахмурилась:

- Во-первых, сбавь тон. И - полагаю, ты должен объясниться. Между прочим, этот отморозок мне на минуточку жизнь спас. - Ну, ну! Какие меж своими счеты. Считай, сочлись, - Лобанов сощурился непримиримо. Помрачневшая Холина достала спонж и с мазохистским остервенением принялась накладывать очередной слой тонального крема. Суслопаров проницательно поглядел на обоих.

- Что-то еще, Игнатий Петрович? - напомнила о себе секретарша.

- Да! Привезите немедленно врачей.

- Каких?

- Каких надо! - рявкнул нефтяной магнат. - Терапевтов, косметологов. Вы же женщина! Неужто не видите, что Ирина Семеновна обморожена?

- Будет сделано, - кивнула озадаченная беспричинной вспышкой гнева секретарша. - И... что-то еще?

- Три кофе.

Суслопаров дождался, пока секретарша и недоумевающий охранник покинули кабинет. - Ладно, на чистоту так на чистоту, - проворчал он.- Правда, обещал Онлиевскому, что еще три дня никто знать не будет... Да пошел он! В общем, состоялся у нас с ним разговор. Прямо в президентской администрации. Взаимные проблемы закрыли.

Он подошел к углу, провел по широкому, свежепротертому листу фикуса, надломил так, что сок потек из-под пальцев. С внезапным раздражением пнул ногой бочонок с пальмой, опрокинув на пол.

- Оно, конечно, Суслопаров герой. Но зачем же пальмы ломать? - все с той же усмешечкой процедил Лобанов.

- Вот это уж вовсе не твоя печаль. Короче, ударили по рукам: Минфин дает согласие мои триста пятьдесят миллионов, что зависли в вашем банке, зачесть как авансовые налоговые платежи. Вот таким путем!

- То есть "Возрождение" проводит платежку на всю сумму долга и её принимают? - озадаченно уточнил Денис.

- Вот именно. Таким образом все в плюсе: я не только верну деньги, но и на пару лет закрою налоговые проблемы, так что всю прибыль смогу пустить на проект. "Возрождение" сбросит с себя лишние триста пятьдесят миллионов долгу.

- И Онлиевский все это пообещал лично тебе?!

- Не только мне, - Суслопаров предпочел сделать вид, что не почувствовал издевки. - Он взял это обязательство и перед моими партнерами. Причем в присутствии руководителя администрации и зампреда правительства. Более того, это обязательство доведено до президента. Так что...

- Серьезно, - признал Лобанов. - И что, от северного региона тоже отступился?

- Я же сказал, все проблемы сняли. Еще вопросы есть?

- То есть Онлиевский бросил лакомый кусман, в который вцепился? - Лобанов озадаченно залез лапой в собственные волосы и принялся машинально накручивать их на палец. - Жизнь моя, иль ты приснилась мне? И цена вопроса? Чего-то я не догоняю.

- Цена вопроса - "Возрождение", - подсказала подзабытая Холина. Она не переставала орудовать спонжем. - Точно, - подхватил Денис. - Конечно, кусок северной нефти отхватить Онлиевскому охота. У него до всего охота. Но - это ж какая нарисовывается драчка. Да еще сразу и против "Газпрома", и "Лукойла". И "Бритиш петролеум" не подарок. Можно зубы обломать. Или - отступившись, прибрать беспомощный, брошенный всеми банк, в котором миллиарды лежат и ждут: бери. Он же этим главного добился, - "живых" денег на раскрутку банк все-таки не получит. А значит, и не оживет. Так, Игнат Петрович?

- Похоже, что так, - нехотя подтвердил Суслопаров. Он сожалеюще причмокнул:

- Жаль, что так. Мне ведь и впрямь хотелось вислоносого прищучить. Уж как хотелось! Но - всему есть цена. Больно гибок оказался! Сделал предложение, от которого, как говорится, нельзя отказаться. Не стану же я из-за ваших проблем свои кровные терять. А вам не сказал, чтоб утечки не произошло. Если раньше времени прознают, что мой платеж разрешили зачесть, так остальные ваши кредиторы такую бучу поднимут, что центробанк вместе с минфином сметут. Таким вот макаром. Теперь, считай, все знаешь. Можешь сообщить своим. Только предупреди Керзона, чтоб пока об этом молчок. Да вам и самим огласка не с руки: все-таки триста пятьдесят "лимонов" с горба сбросите. Денис прищурился:

- М-да. Впрочем раз всё срослось... Игнатий Петрович, коль уж ты свои проблемы порешал, может, претензии к Керзону снимешь? Измаялся мужик.

- К Керзону? - при упоминании этой фамилии к Суслопарову вернулось утерянное ощущение превосходства. - Да хрен бы с ним, пусть живет, гнида. Нужен он мне больно.

- То есть могу передать, что вопрос закрыт? - осторожно уточнил Денис.

- А чего ж? Скажи толстозадому, что, поскольку деньги я отбил, отпускаю его на все четыре стороны - без покаяния.

- Что ж, и на том спасибо... - Денис поднялся, изобразил поклонец и, не взглянув на Холину, вышел из кабинета.

- Ох, и подмывает поучить наглеца!- Суслопаров проводил его недобрым взглядом. - Но нельзя. Он ведь самое дорогое для меня спас, - будто отметая несущественное, он подсел к Холиной, поймал руку, притянул к губам. - Никак не отойду. Если б я только мог подумать, что так может выйти. На секунду даже. Но все позади... Правда? Позади?

Холина слегка отстранилась: