Поведение Ёсихито не всегда являлось таким уж «безрассудным». Иногда под «безрассудством» кое-кто понимал попытки Ёсихито нарушить излишнюю заформализованность придворного протокола. К примеру, на аудиенции с министрами и советниками император мог зачерпнуть из коробки пригоршню сигарет и заявить: «Спасибо за ваши труды. А сейчас, вот, угощайтесь сигаретами!» Такова была натура Ёсихито, он пытался разрядить напряженность подобными обезоруживающими жестами. Иногда, пребывая в соответствующем настроении, император мог запросто позволить себе на аудиенции неожиданно для всех затянуть песенку или продекламировать стишок. Императору нравилось слушать военные гимны в исполнении гвардейцев, наблюдать за игрой в перетягивание каната в саду. Во времена Ито подобное поведение императора окружающие встретили бы смешками одобрения, не более. Во времена Ямагаты оно рассматривалось как верный признак безумия.

Император прекрасно знал о разговорах за его спиной, но сделать ничего не мог. К сентябрю 1918 г. он окончательно замкнулся в себе, переживая глубочайшую депрессию и практически отойдя от дел. В декабре того же года состоялось открытие очередной сессии парламента, где император отсутствовал: его мучили сильные боли в пояснице и ногах. Последние семь лет жизни Ёсихито сопровождались постоянной депрессией. Мэйдзи также страдал депрессией несколько лет перед кончиной. В конце 1919 г. у Тайсё случился первый инсульт. Его речь становится невнятной, слабеет память, начинают отказывать ноги. Императрица Садако перевезла супруга поближе к морю и ухаживала за ним. Супруги редко выезжали в Токио, большую часть времени проводили в Хаяме, Нумадзу или Никко. После смерти Тайсё «вдруг» выяснилось, что он всегда рос болезненным и беспомощным и оставался таким до конца дней своих. Словно и не было детских спортивных игр и активной, жизнерадостной юности, не было и быть не могло никогда!

Тайсё правил семь лет. В 1919 г. он негласно передал бразды правления старшему сыну — восемнадцатилетнему наследному принцу Хирохито, тремя годами позже официально ставшему регентом. В декабре 1925 г. у Ёсихито второй инсульт — он падает без сознания в купальне (гофмейстер Ёсихито, услышав подозрительный звук, врывается в купальню, застает императора на полу и вызывает врачей). В декабре следующего года снова удар, затем воспалительный процесс в легких и смерть. Тайсё встретил смерть в сорок семь лет в своем любимом дворце в Хаяме…

После смерти Тайсё пришла пора новой перегруппировки сил в правящей верхушке вокруг наследного принца Хирохито. Из членов гэнро образца 1870-х гг. одному Ямагате удалось сохранить свое положение. В гэнро активную роль играл и его протеже князь Сайондзи. В конце концов вдовствующей императрице Садако удалось переиграть Ямагату. Садако пережила супруга на двадцать пять лет. Ее влияние усилилось после смерти императрицы Харуко в 1914 г. Позже по причине болезни Ёсихито Садако все активнее принимала на себя заботы о делах императорской семьи.

Садако обладала сильным характером, железной волей и незаурядным умом. Как императрица, а позже вдовствующая императрица, Садако на протяжении четырех десятилетий оставалась у верховной власти. Ее влияние основывалось на двух составляющих. Первое, и самое очевидное, — она являлась родной матерью Хирохито, одного из самых долгоденствующих монархов в истории Японии, страны, где влияние матерей на сыновей трудно переоценить. Ямагата осмелился пойти на прямой конфликт с Садако и проиграл. Садако принадлежала к одному из пяти высших семейств клана Фудзивара. Воспитывалась квакерами, окружила ими себя во дворце. Интересно не то, что большая часть ее ближнего окружения исповедовала христианство, а то, что эти люди не принадлежали к синтоистским и буддийским общинам. Таким образом, ближайшее окружение Садако как бы отгораживало себя от посторонних влияний, придерживаясь иного мировоззрения и жизненной философии.

Бисмарк внушал в свое время Ито: Япония не станет великой без принятия христианского вероучения. Жена и дочь Ито в детстве обучались под руководством японских квакеров. Дочь Ито посещала школу канадской протестантской миссии в Токио. Именно с подачи Ито в 1873 г. Мэйдзи подписал эдикт о веротерпимости, положивший конец пресловутому запрету деятельности христианских миссионеров в Японии. Новая волна миссионеров, главным образом протестантов, проникала в самые разные социальные слои японского общества: торговцев, промышленников, банкиров, преподавателей… К середине XX столетия христианская община в Японии оставалась относительно небольшой — около одного процента населения, однако в этот один процент входили члены правящей японской элиты. Поэтому реальное влияние христиан на положение дел в стране являлось существенно весомее, чем относительные цифры статистики.

В шесть лет Садако пошла в Школу пэров. В этой школе, как нам известно, преподавало много учителей из общины квакеров. Учителям запрещалось вести уроки по основам христианства, и все же дети могли составить собственное мнение об этой религии, исходя из поступков великих женщин христианской Европы, таких как Жанна д’Арк и мать Джорджа Вашингтона. Среди школьных подружек Садако насчитывалось много христианок. Садако особенно сдружилась с Набэсимой Набуко, впоследствии их школьная дружба сыграет важную роль. Женами японских дипломатов высшего и среднего звена зачастую становились христианки. Элис Перри Грю, племянница коммодора Перри и супруга посла США в Японии Джозефа Грю, как мы помним, тоже была близкой школьной подружкой Садако.

В 1870-х гг. осуществлен канонический перевод книг Нового Завета на японский язык. До 1942 г. ежегодно в Японию завозилось порядка 145 тысяч экземпляров Библии. Младший сын Садако, принц Микаса, одно время даже преподавал в Христианском университете в Токио. Садако лично выбрала в невесты второму сыну воспитанницу Школы пэров, христианку-квакершу. Христианки находились в ближайшем окружении императрицы Садако. С 1930-х гг. во главе многих департаментов императорского двора стояли христиане. Последней волей Садако стала просьба похоронить ее с соблюдением «несинтоистского» ритуала в дополнение к традиционному синтоистскому похоронному ритуалу. Второй сын Садако принц Титибу и вовсе запретил хоронить себя по-синтоистски.

Садако и Ямагата были абсолютно разными людьми. После смерти Тайсё Ямагата взял прямой курс на столкновение с Садако и, как следствие, потерпел от нее сокрушительное поражение.

Из четверых сыновей Садако старший — Хирохито — имел самую непредставительную внешность, будучи среднего, по японским меркам, роста: болезненный, со сгорбленной спиной, неуклюжий… Уже в детские годы придворные доктора отмечали у него прогрессирующее искривление позвоночника, а в зрелости этот физический недостаток лишь усугубился. Поэтому со стороны казалось, будто Хирохито постоянно втягивает голову в плечи. В детстве наследник иногда переходил на особую, как бы подпрыгивающую поступь и тогда становился похожим на птенца, выпавшего из гнезда. Его младший брат, принц Титибу, вспоминал: «Упав, он не знал, как встать на ноги!» Воспитатели всячески оберегали Хирохито. Ему не разрешалось ничего «опасного», например, прыжков со скамеечки для ног. Когда мальчик терял равновесие и падал, воспитатели тут же подбегали и помогали ему подняться. Если Хирохито заявлял о желании вместе с другими детьми попрыгать вниз с низкой ограды императорского сада, они затаив дыхание стояли рядом с распростертыми руками… Так что с физически активным в детстве и юности отцом (император Тайсё) Хирохито не шел ни в какое сравнение, не говоря уже о морских купаниях…