Он больше ничего не пишет, просто делает пометки, когда что-то кажется ему интересным, а после звонка мы вместе идем к преподавателю. Он смотрит мои заметки, хмыкает, потом смотрит записи К’ярда, и взгляд его становится уже гораздо более внимательным.

— А вы умеете удивить, ньестр К’ярд, — замечает въерх, его скрипучий голос действительно звучит заинтересованно, глаза за линзами очков смотрят так, словно хотят увидеть гораздо большее.

— То же самое ей говорю, — парень кивает на меня. — Не верит.

— Что ж, продолжайте в том же направлении. Если вам потребуется студенческий абонемент в океанариум…

— Не стоит. Пока, — говорит К’ярд, а пот ом подмигивает мне.

— Что ж, в таком случае удачной совместной работы и до встречи на семинаре.

Из аудитории я вылетаю, с трудом сдерживая рвущиеся с губ вопросы:

— Так это правда?!

Раг’аэна, настоящая океанская бабочка… и я ее увижу?!

— Потише, синеглазка. — Он кивает на обтекающий нас народ, и только ленивый не сворачивает шею, но сейчас мне на это плевать. — Пойдем в столовую.

Это мгновенно отрезвляет, потому что лишних денег у меня нет. На столовую так точно.

— Нет. Я не…

— Я не стану тебя кормить и запихивать в рот котлеты. Посидеть со мной ты, по крайней мере, можешь?

Прищурившись, смотрю на него, но в общем-то, все уже решено.

— Хорошо.

— Вот и чудно.

Откровенность К’ярда не укладывается у меня в голове. Я настолько потрясена, что почти не замечаю, как мы добираемся до столовой, и что столовая, этот ресторанный зал, обрушивается на меня самыми соблазнительными запахами. Желудок мигом напоминает: последний раз я пила и ела в далеком прошлом, но я приказываю ему заткнуться.

— Займи нам столик, — говорит К’ярд, и пока я иду через зал к дальнему окну, у которого еще остались свободные места, в голове крутятся мысли про океанскую бабочку.

Когда до столика остается пара шагов, меня грубо отталкивают в сторону: въерхи, два парня и одна девушка.

— Не успела, калейдоскопница? — интересуется один из них и плюхается на стул.

Девица смеется и занимает соседний, второй парень не стесняется толкнуть меня плечом второй раз. Я с трудом сдерживаюсь оттого, чтобы перехватить его руку и повторить захват, которому меня научил Вартас, когда за спиной разлается голос К’ярда:

— Извинились. Живо.

Один из парней слегка побледнел, второй положил руку на спинку стула.

— У вас плохо со слухом?

К’ярд шагнул вперед, волной силы въерха стул вырвало из-под руки парня и оттащило в сторону. Он шарахнулся назад, девушка и его друг вскочили.

— Оу, — звучный голос Ромины застал меня врасплох. — Лайтнер К’ярд злой. С чего бы?

Ее свита была при ней, включая парня, которого я раньше видела в их общей с К’ярдом компании. Скользнув по мне снисходительным взглядом, она накрутила локон на палец и тут же его отпустила, позволив мягкой пружинкой скользнуть по плечу.

— С того, что никто в Кэйпдоре больше не назовет ни одного человека калейдоскопником. А если назовет, разбираться будет лично со мной. Это понятно?

Акустика в зале была хорошая, поэтому сейчас в столовой повисла тишина. Было слышно как кто-то вздохнул, а кто-то отложил вилку. Не дожидаясь, пока ее нарушит что-то еще, К’ярд поставил подносы на стол и отодвинул стул.

— Все. Представление закончено. Расходимся.

— Не слишком много на себя берешь? — ехидно поинтересовалась Ромина.

— Ровно столько, сколько могу поднять. — Он в ее сторону даже не взглянул, и лицо Д’ерри исказилось от злобы.

— Скоро в твоем окружении останутся одни калейдоскопники. — Она выделила последнее слово. — Что ты будешь делать тогда?

Пол под ногами Ромины буквально разлетелся крошкой, каменная пыль взметнулась ей в лицо и на волосы, от волны прокатившейся по залу силы потемнело перед глазами. Д’ерри с визгом отпрыгнула в сторону:

— Сумасшедший!

— Следи за своим окружением, — холодно произнес К’ярд, а потом повернулся к замершим въерхам.

— И-и-извини, — пробормотал парень и вместе с друзьями испарился из поля зрения с такой скоростью, которой мог позавидовать гоночный эйрлат. Ромина с компанией двигалась к выходу более достойно, но учитывая, что они все были в пыли, от кончиков некогда начищенных туфель до волос, это достоинство выглядело сомнительно.

— Ну? Чего стоим? — поинтересовался К’ярд, глядя на меня. — Падай, пока я не заработал несварение на нервной почве.

На подносах оказалось столько еды, что я вскинула брови.

— Извини. Забылся и взял на двоих.

Я покосилась сначала на него, потом на пол.

— У тебя проблем не будет, забывчивый?

— Так ты все-таки за меня волнуешься? — Он широко улыбнулся и подвинул ко мне еду.

Я отодвинула поднос.

Он подвинул обратно.

Я сложила руки на груди.

— Зачем ты это сделал?

— Затем, что меня достало это отношение к людям.

Я открыла рот, и К’ярд угрожающе поднял булочку.

— Знаешь, если я заткну тебя этим, мне даже выговор не сделают.

От такого заявления я слегка опешила, если не сказать больше.

— А если я откушу тебе палец?

— Ну, тогда выговор ждет тебя. Но прежде чем мы займемся членовредительством, давай обсудим то, о чем говорили на паре.

Мне как-то разом расхотелось с ним спорить.

— Это правда? — спросила я. — Ты с ней знаком?

— С ней… с ним, — он пожал плечами. — Да.

— И… давно?

— Давай об этом поговорим завтра. Когда поедем знакомиться.

Я глубоко вздохнула.

— Ты же свободна завтра, Мэйс? — Он пристально на меня посмотрел.

— Почему ты вообще рассказал мне о ней?

— Потому что я тебе доверяю. И вообще, ешь. А то я себя чувствую, как в музее. Экспонатом. Или как в том заведении для извращенцев, которые таскают худеньких мальчиков и девочек в ресторан, чтобы их накормить, потому что сами на диете.

— Вообще-то это ты решил меня накормить.

— А я тот еще извращенец.

Я поперхнулась, но все-таки потянулась к тарелке. Поняла, что сидеть и смотреть как он ест, бессмысленно. Запахи сводили с ума, это было форменное издевательство. Успокоив себя тем, что зарплата в «Бабочке» позволит мне заплатить за этот обед, взяла еще булочку, и с наслаждением принялась за еду.

Вирна Мэйс