– Ты пришла к другому выводу?

– Вообще-то да. Мне кажется, что я вскочила в набирающий скорость поезд. Все произошло так быстро. Ты, я, Париж… Сейчас бабушка настаивает на том. – Сара умолкла. Краска подступила к ее щекам. – Я боялась, что бабушка услышит о похищении и испугается. Я позвонила ей и постаралась преподнести все так, будто похищение было организовано неопытными преступниками.

– Она купилась?

– Нет.

– Умная женщина.

– Ты можешь изменить свое мнение, узнав, что она настаивает на нашей свадьбе в мае.

Дев не сомневался, что прошел проверку. Хорошо, что княгиня на его стороне, особенно теперь, когда ему придется потрудиться, чтобы вернуть доверие Сары.

– Повторяю, твоя бабушка – умная женщина.

– Да, но ей неизвестна подоплека нашей помолвки.

– Думаешь, ей обязательно об этом знать?

– Я думаю, – медленно проговорила Сара, – что нам следует притормозить.

Надавить на тормоза – большой шаг вперед по сравнению с разрывом помолвки. Возможно, ему придется преодолеть меньше препятствий, чем он предполагал. Напряжение Дева несколько спало.

– Что ты предлагаешь?

– Мы возьмем паузу, чтобы оценить силу нашего взаимного притяжения…

– Оценить? – Дев покачал головой. – Прости, моя сладкая, но я с тобой не согласен. Нас невероятно влечет друг к другу.

– Ты прав, – продолжала Сара. – То, что я испытываю к тебе, не похоже на то, что я когда-либо испытывала. Думаю, это любовь. Нет, я уверена, что это любовь.

Это было все, что требовалось Деву. Он шагнул было к ней, однако она остановила его:

– Но одной любви недостаточно, чтобы забыть о том, что мы едва знакомы.

– Я знаю о тебе все, что мне нужно.

– Понятно. – Сара криво улыбнулась. – Я забыла о досье, которое ты на меня собрал.

– Досье позволило выяснить далеко не все. За время, которое мы провели вместе, я узнал главное.

– В самом деле? – Она приподняла бровь. – Какой мой любимый цвет? Я по характеру собака или кошка? Какую музыку я люблю?

– Ты считаешь, это важно? – поинтересовался Дев.

– Это неотделимо от меня.

Он с запозданием сообразил, о чем говорит Сара. Она хочет, чтобы за ней ухаживали. И главное, она заслуживает того, чтобы за ней ухаживали.

Леди Сара Сен-Себастьян, может, и работает в журнале, пропагандирующем современные ценности, однако сама придерживается старомодных взглядов, которые начинали нравиться Деву так же, как ее врожденная элегантность и удивительная чувственность.

Что ж, он может за ней поухаживать. Если, конечно, сумеет, так как у него нет опыта.

– Хорошо, сделаем по-твоему.

Дев снова направился к ней. Удивленная, Сара встала.

Он остановился меньше чем в ярде от нее. Достаточно близко для поцелуя, против которого, вынуждена была признаться Сара, она не возражала. Однако Дев легонько прикоснулся к ее подбородку.

– Назовем это второй фазой, – с хрипотцой в голосе сказал он. – Никакого контракта, никаких сроков. Только ты, я и нюансы наших характеров. Если ты этого хочешь.

Сара кивнула, хотя из-за нежного прикосновения его пальцев и близости его губ ей трудно было сконцентрироваться.

– Я этого хочу.

– Я позвоню Патрику.

– Кому? Ах да. Твоему помощнику. Извини, но какое отношение он имеет к нам?

– В его ведении мое деловое расписание. – Его пальцы продолжали отвлекать ее. – Как насчет твоего расписания? Сколько времени ты сможешь посвятить второй фазе?

– У меня нет расписания. Я увольняюсь.

– Зачем? Я уже забыл о фотографе.

– Ты, может, и забыл, зато я – нет, – резко возразила Сара.

– Ладно. Завтра в девять мы поедем в полицейский участок, а после приступим ко второй фазе наших отношений. Согласна?

– Согласна.

– Машина будет ждать нас у отеля в восемь тридцать. Увидимся в холле.

Дев склонился над ней и коснулся губами ее губ:

– Спокойной ночи.

Сара долго не могла уснуть, но в вынужденном одиночестве ей некого было винить, кроме самой себя. Проснулась она поздно.

Открыв глаза, молодая женщина сразу же схватила телефон, чтобы проверить, не пришли ли какие-либо сообщения. От Джины ничего не было, зато она получила два голосовых сообщения от Алексис. Та извинялась за «досадное недоразумение» и отказывалась принять отставку Сары.

– Как же, недоразумение, – пробормотала она. Прежде чем одеться, Сара высунула нос на балкон. Не было ни дождя, ни тумана, но было достаточно прохладно, поэтому она остановила свой выбор на серых шерстяных слаксах и вишневом жакете. Она дополнила наряд шарфом и черным беретом, сдвинутым на одну сторону.

Сара спустилась в холл на две минуты раньше срока и увидела Дева. Он также оделся потеплее; вместо делового костюма на нем были джинсы, черная водолазка и кашемировый пиджак. Дев приветствовал ее быстрым поцелуем.

– Bonjour, ma chèrie. Хорошо спала?

Сара сумела не заморгать, услышав его ужасный акцент.

– Достаточно хорошо.

– Ты позавтракала?

– Нет.

– Я тоже опаздывал, поэтому попросил шофера захватить шоколадные круассаны и кофе. Идем?

Дев предложил ей руку. Просунув кисть в сгиб его локтя, она почувствовала через мягкую шерсть тепло его тела. Почувствовала и то, как заиграли его мышцы, когда Дев подался вперед, открывая дверь отеля.

Лимузин полз черепашьими шагами. Встречавшая их инспектор Мари-Рене Делакруа отмахнулась от извинений:

– Спасибо, что приехали. Я постараюсь вас слишком не задерживать.

Она повела их по длинному коридору с тяжелыми дубовыми дверями. Когда Делакруа толкнула одну из них, Сара с интересом оглядела просторное, хорошо освещенное помещение. Мониторы на стенах передавали информацию в реальном времени из «горячих точек» Парижа.

– Не хотите кофе? – спросила Делакруа.

– Нет, спасибо.

Инспектор села в кресло и придвинула к себе беспроводную клавиатуру. Когда показания были распечатаны, инспектор сказала:

– Прочитайте, пожалуйста, и поправьте, если сочтете нужным.

Их показания были записаны точно. Делакруа была довольна, что ни Сара, ни Дев не стали ничего исправлять, однако выполнила свой долг, спросив:

– Вы уверены, мадемуазель? С этим ужасным синяком мы можем добавить нанесение телесных повреждений к обвинению в попытке похищения.