Их губы слились в долгом поцелуе.

— Я никогда не надеялся, что смогу быть так счастлив, — сказал он, нехотя отрываясь от нее. — О такой жизни я мог только мечтать с детства. Двое любят друг друга. Настоящий дом и семья. Представь себе, у меня все это есть.

Его лицо напряглось от горького воспоминания, но она не задавала вопросов, надеясь, что он когда-нибудь расскажет ей о том, что заперто глубоко внутри. Он теребил ее волосы.

— Ты не представляешь, как я счастлив видеть тебя и Стивена вместе. Когда я был ребенком, были люди, которые завидовали, что у меня такая красивая мама, кинозвезда. Они завидовали нашим деньгам и славе, большому особняку в Беверли-Хиллз. Никто не понимал. Она была великая актриса и всем дурила голову. Все ее усилия были направлены на это. Когда моя мать была молодой, кинозвезды должны были упорно работать над своим имиджем. Мама мало обращала на меня внимания или, пьяная, врывалась в мою комнату с руганью. Я относился к ней со смешанным чувством ненависти и ревности, потому что вокруг нее постоянно вертелись мужчины. Я думал, лучше бы она была уродливой, чтобы мужчины не ходили к ней. Чем старше я становился, тем в большее замешательство и злобу впадал, пока не сорвался с цепи. То, что потом случилось, я думаю, было неизбежно.

— А что твой отец?

— Она сказала, что он умер. Она никогда не любила о нем говорить.

— Ты никогда не рассказывал мне о той ночи, о которой писали газеты. Твоя мать сказала, что ты пытался убить ее из-за денег и что она собиралась изменить завещание и лишить тебя наследства. Она сказала, что ты взбесился, когда узнал об этом. Морган, она была ужасно избита.

Его лицо помрачнело.

— Неужели ты думаешь, я забыл, как она выглядела в ту ночь? — Его глаза лихорадочно заблестели. — Все, что она говорила обо мне, было ложью, — сказал он резко. — Все поверили ей, — прошептал он убитым голосом. — Я не знаю, почему она все это сказала. Я не мог ничего доказать. Она очень дорожила своим имиджем, а я нет. У меня было много разных девчонок и бурных компаний. Моим противником был мой возраст. Никто не поверил моим словам. Та последняя ночь была самой злой иронией нашей совместной жизни. Когда-нибудь я тебе расскажу. Сейчас это не имеет значения. Она умерла три года назад. С тех пор как я удрал из Лоутона, я ее больше не видел, кроме одного раза. Это было двенадцать лет назад. Слава Богу, Стивену не придется пройти через все круги ада, через которые прошел я, пока рос.

Дине хотелось, чтобы Морган ей все рассказал. Но, очевидно, он все еще не мог спокойно вспоминать этот ужас. И она не настаивала. Пройдет время, они еще лучше узнают друг друга, и тогда, она уверена, он расскажет ей все.

Несмотря на постоянные заверения Моргана, Дину все же грызло смутное беспокойство. Она никак не могла поверить, что ее счастье с сыном и с Морганом может быть прочным.

Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Что-то должно было произойти.

— Верь в будущее. Дина, — умолял он. — Верь в меня. Верь в нас!

И она старалась. Она героически старалась. Но как трудно менять привычки! Она никогда не верила в себя; она просто стала более опытной, чтобы скрывать комплекс неполноценности за фасадом преуспевания.

Та зима была холоднее обычного. Один за другим циклоны с Тихого океана обрушивались на виноградники Кирстен-Вайн-ярдз весь январь и часть февраля. Поэтому в доме постоянно кто-то был простужен. Тогда-то Дина заметила, что Брюс нездоров. Конечно, дед всячески старался скрыть свое состояние. Ему было восемьдесят четыре года, но его здоровье всегда было удивительно крепким.

Внезапно она заметила, какой он бледный и худой. Недавно он перебрался в комнату внизу. Он ослаб, почти перестал есть и часто оставался в постели, особенно в холодные дни. Когда бы Дина ни спросила Брюса, как он себя чувствует, он отмахивался и говорил, что не хуже любого в его возрасте, что у него просто простуда, которая пройдет, когда потеплеет. От врача он отказывался. Наконец, в отчаянии, она напрямую заговорила с Морганом:

— Мне кажется, с дедом не все в порядке. Он упрямый и не признается. Скажи мне правду, Морган, он болен?

— Да, он серьезно болен, — с грустью признался наконец Морган. — Боюсь, смертельно болен. — В его глазах было сострадание.

— ТЫ давно это знаешь?

— Как раз перед тем, как я за тобой приехал.

— Это было одной из причин твоего приезда в Швейцарию?

— Да. Я знал, что ты захочешь быть с ним, так же как он мечтал, чтобы ты была здесь.

— Почему же ты мне ничего не сказал, Морган?

— Потому что меня просил Брюс.

— Сколько ему осталось?

— Он отказывался от традиционного лечения, но его врач сказал, что он сильный и что такие болезни развиваются медленно в его возрасте. Может быть, года два или чуть больше.

— Нет… — она тихо заплакала.

— Он обнял ее.

— С этим ничего не поделаешь.

— Я рада, что узнала, пока еще есть время.

— Дина, может быть, это неподходящий момент, но может, и нет… — Он посмотрел на нее долгим взглядом. — Я уверен в своих чувствах к тебе. Я всегда любил тебя, и этого уже не изменишь. Хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. Я думаю, Брюс будет доволен, если мы поженимся, пока он еще может повеселиться на нашей свадьбе.

— Ты уверен, что хочешь на мне жениться не из-за Брюса? Уверен, что не торопишься?

— Абсолютно уверен.

— Тогда и я тоже. — Она потянулась к его губам. — О Морган, — тихо простонала она.

Через два дня, просматривая газету. Дина побелела от шока. Она вцепилась в газету дрожащими пальцами, стараясь взять себя в руки, и прочитала жестокие слова: “Знаменитая в мире виноделия Дина Кирстен выходит замуж за Моргана Гастингса, сына известной кинозвезды Терезы Гастингс, которую он несколько лет назад избил и был осужден”.

Дина съежилась при виде фотографии Терезы с искаженным от боли, заплаканным лицом и молодого сопротивляющегося Моргана, пытающегося скрыться от камеры. В статье цитировались уже известные слова Терезы, рассказывалось о побеге Моргана из школы для трудновоспитуемых четырнадцать лет назад и упоминалось о бурной любовной жизни Терезы, ее болезни и смерти. Сообщалось также о карьере Дины во Франции и несколько слов о Кирстен-Вайн-ярдз. Подписана статья была Дэвисом.

О, этот ужасный, ужасный маленький человечек! Дина порвала газету и выбросила в корзину.

— Ты думаешь, так легко от этого отделаться? — послышался мрачный голос Моргана.

Она обернулась. Он весь был в напряжении, с каменным лицом.

— Я.., я не хотела, чтобы Стивен это прочел, — объяснила она.

— Я ему показал перед уходом в школу.

— О Морган, — заплакала она. — Ты не…

— У меня не было выбора. Я не хотел, чтобы он узнал от детей. Я сказал ему, что это не правда и, когда он вырастет, я расскажу ему все. Он поверил мне и сказал, что побьет каждого, кто произнесет хоть одно плохое слово обо мне. Он ушел, готовый к бою.