Когда была Югославия – Сербия находилась в двойственном положении. С одной стороны она неофициально считалась первой среди равных, основателем единой государственности. С другой стороны – она была отнюдь не на первом месте в федерации по развитию промышленности. Именно поэтому первой отделилась Словения – там народа мало, а заводов много – до сих пор у них ВВП на душу вполне европейский. А дальше отделилась Хорватия – с ее десятками километров пляжей, построенными на общий кошт курортами и санаториями и одними из мощнейших на тот момент в мире верфей. И те и другие – презрительно называли сербов деревенщиной и говорили, что не хотят всякую деревенщину кормить.

Богдан Жераич был как раз деревенщиной – я даже нашел клан, к которому он принадлежал. В молодости – он поступил в госбезопасность, но в девяностые – оттуда ушел и стал бизнесменом. Понятно, что ему помогал весь клан. Начал он, как я понял – с того что приватизировал несколько продуктовых магазинов у себя на родине, потом начал открывать продуктовые уже в Белграде. Сеть эту – одну из крупнейших в Сербии – он удачно продал немецкому Метро. Чем он занимался теперь – мало понятно. Открытая часть его бизнеса – это медиа: радиостанции, журналы, в том числе легендарная Политика, ну и телекомпания. В Ютубе он довольно активен.

Так, чего он предлагает?

Ну, понятно, стандартный набор. Сербия является жертвой Запада, трын-ды-ды… мы обкурились конопли

Черт, читаешь программу и не понимаешь – а что человек делать то будет, когда его изберут? Сплошные общие словеса.

Посмотрел ролик – его выступление на митинге. Стандартный набор посткоммунистического политика – словоблуда.

Я не с… здил из бюджета ни динара! (и потому теперь моя очередь п… ить).

Сильная Сербия наш приоритет! (что это означает, кто-то может пояснить?)

Похоже, перед нами типичный политик майданной волны. Дитя общественного запроса на новую искренность. Особые приметы – молодой, потому что старые надоели все до последнего. Умеет говорить и говорить на языке, понятном плебсу. Харизматик – зажигает на митингах, а про то что он конкретно собирается делать, никто не задумывается. Демонстративно показывает, что он часть общества, не часть элиты, что он живет одной жизнью с обществом, горюет одними горестями и радуется одними радостями. Этакий парень с соседнего двора, ставший политиком.

Так… он депутат Скупщины. Позиционируется как независимый, голосует осторожно. От общеевропейских инициатив осторожно открещивается – Европа и до эпидемии была тут непопулярна, а сейчас и тем более.

Могут его избрать? Да запросто. Почему его? А почему бы нет? Народ, желающий сказать власти свое «фе» – проголосует хоть за коня Калигулы, хоть за собаку Путина. Избрали же Трампа, избрали Зеленского, избрали Матовича в Словакии – партия Обычные люди. Изберут и этого. Потом будут думать, да поздно будет.

Ему это зачем? Ну, он же говорит – я не стырил из бюджета ни динара, теперь моя очередь. Всякий по-своему деньги выдуривает…

Теперь вопрос – могло ли быть так, что Жераичу нужен неучтенный серый нал для того чтобы финансировать предвыборную кампанию? А как не нужен? Расходов хватает и не все можно показать в отчетности.

В это дело укладывается наезд на Хребановича – хотя я пока знаю о нем из третьих рук. Надо, надо этого типа найти и расспросить

Допустим наезд был. Футболиста отжали.

Вопрос – кому нужна была смерть Ани?

Ответ прост – тем, кого не устраивал приход Жераича к власти. Кто хотел чтобы Лазарь Михалич сломался, перестал играть – и его никто не купил.

Например, албанцев.

А что – и албанцев тоже. Они понимают, что если Жераич даже не националист – избранный им путь популиста будет толкать его обострять вопрос Косово.

Стоп. А с чего это я решил, что албанцам это не нужно самим? Они и сами его будь здоров обостряют. Куда дальше – избрали премьером ранее судимого в Гааге полевого командира. Который в открытую провоцирует сербов.

Может, Жераич им больше нужен, чем нынешний кабинет – слишком проевропейский и слишком коалиционный, чтобы быть действенным. Два популиста во главе своих стран – верный ход к войне. Не исключено, что албанцы уже договорились в Вашингтоне об очередном демонстративном избиении Сербии. А если и не договорились – могут сами рискнуть. Чем отличаются албанцы – они действуют. Они тупо делают то что им надо и ставят всех остальных переезд фактом своих действий. Не прокатило – не беда, завтра еще раз попробуем. В две тысячи первом они вломились в Македонию. На сей раз Западу это не понравилось, и несколько вертолетов Апач размазали их по горным склонам. Но политические уступки они получили, будь здоров – статус второго государственного для албанского, квоту для албанских депутатов в парламенте. Они отвоевывают жизненное пространство. Завтра они поставят вопрос по Прешево. Или по Нови Пазару – там мусульмане, братья по вере. Все равно получат какие-то уступки, даже если их опять размажут. А может и не размажут…

Так ли им неудобен Жераич? Нет.

А если нет – какой смысл им ломать Михалича?

Тогда кто?

Наверное, кто-то есть. Политика – осиное гнездо. Только как узнать – кто?

Информация к размышлению. Сербский путь часть 5

Политическое убийство – или «убийство ради порядка» – красной нитью проходит через всю сербскую новую и новейшую историю. Начиная с того, как голова отца независимой Сербии Кара-Георгия отправилась в Стамбул отдельно от тела – в сербской политике стало возможно всё. И даже немного больше, чем всё.

Милош Обренович, который приказал зарезать Кара-Георгия – уступил место на троне Милану Обреновичу, а его сверг силой Александр Карагеоргиевич, офицер русской службы. После восстания против него к власти пришел снова Милош и принялся восстанавливать диктатуру, но не проправив и года умер от старости. На его место снова пришел Милан, и проправил восемь лет после чего был жестоко убит. На его место – встал Милан Четвертый Обренович, который запомнился всей Сербии совершенным бесстыдством во всем. Он взял женой дочь русского офицера Наталью, и постоянно изменял ей, а крики во время скандалов из дворца слышала половина Белграда. Он воровал и даже не считал нужным это скрывать – в любом казино Монте-Карло у него был неограниченный кредит, который он погашал за счет казны. Он был одним из немногих Обреновичей, который не был убит. Произошло нечто более худшее – проигравшегося в очередной раз Короля уговорили отречься в пользу сына и покинуть страну в обмен на обещание, что казна в очередной и последний раз погасит его карточные долги. Вряд ли хоть в каком-то королевском доме было что-то подобное. Король уехал в Париж, откуда начал плести интриги, надеясь вернуться…

Александр вступил на престол тринадацтилетним, отец назначил при отречении трех регентов. Отъезд Милана – ознаменовал начало короткой эры демократии в Сербии, за которую все со всеми успели переругаться, а Скупщина – Парламент – оказалась недееспособной.