Значит, справедливо утверждал А. Н. Крылов, Корпус указывал «каждому молодому офицеру его настоящую дорогу»[186].

Мотивы помещения дворянских недорослей в МКК были различны. М. А. Пещурова записал отец «только потому, что Директором этого питомника был тогда европейский человек, знаменитый русский мореплаватель, Адмирал Иван Федорович Крузенштерн»[187]. Для Д. Ф. Мертваго «важно было только одно, что его уже приняли учиться на казенный счет. Приняли в преддверие государственной службы, и притом еще такой почетной, какою была в то время служба в военном флоте»[188]. А. Н. Крылов сам мечтал о морской службе под влиянием подвига лейтенантов Ф. В. Дубасова и А. П. Шестакова[189].

Решение отца И. И. Чайковского определила «геройская в то время боевая служба наших черноморских моряков в Севастополе»[190]. В. В. Верещагин полагал, что «только, пожалуй, сильно развитым между дворянами желанием относить возможно больше расходов по воспитанию на “казенный счет” можно объяснить то, что мы [с братом], как и все дети наших соседей, сдавались в военно-учебные заведения тотчас по выходе из младенческого возраста».

Его весьма состоятельный отец не захотел тратиться на «знающего гувернера», чтобы «приготовить хоть в средние классы корпуса или гимназии», и восьмилетний Вася был помещен в декабре 1850 г. в Александровский малолетний корпус настолько неподготовленным, что после трехлетнего пребывания в нем из-за плохого знания арифметики был зачислен в подготовительный класс Морского корпуса, «тогда как многие из товарищей попали в первый кадетский».

Выбор Морского корпуса был обусловлен тем, что «из новгородских и вологодских дворян было много моряков, власти в корпусе задобрены, и чуть не каждый год папаша получал весточку от кого следует: “подавайте просьбу, вакансия есть”»[191].

Мотивы родителей Петра Дурново поместить его в МКК – в прошении его матери на имя великого князя Константина Николаевича:

«Ваше Императорское Высочество!

Просьбу эту повергает к стопам Вашим родная племянница Михаила Петровича Лазарева – его крестная дочь: других прав на Всемилостивейшее воззрение Ваше я не имею!

Родительница моя, единственная сестра Адмирала, с его помощью занималась воспитанием детей моих; со смертью Михаила Петровича прекратилась эта помощь, и я не имею никаких средств ни взрастить восьмерых детей, ни дать им приличное воспитание: муж мой состоит без жалования при Министерстве Внутренних дел.

Сердце матери порукою в том, что сыновья мои пойдут по стопам дяди и памяти его не помрачат!

Дозвольте же им вступить на казенный счет в то Учебное заведение, которое выведет их на стезю, пройденную столь славно Адмиралом!

В память его же заслуг даруйте приют в одном из Институтов и дочерям моим.

Мы все вместе не престанем возсылать мольбы за благоденствие Ваше!

С чувством глубочайшего уважения и совершенной преданностью имею счастье быть Вашего Императорского Высочества верноподданная Вера Дурново, урожденная Львова, жена Надворного Советника.

Января 27 дня 1854. С.-Петербург.

Жительство имею в 6 роте Измайловского полка в доме Воскресенской»[192].

5 февраля 1854 г. великий князь приказал «зачислить сыновей Надворного Советника Дурново кандидатами для поступления в Морской Кадетский Корпус, ежели они, по происхождению, имеют на то право»[193].

4 марта 1854 г. канцелярия Корпуса запросила у В. П. Дурново метрические свидетельства и копии с протоколов дворянского депутатского собрания: «без коих нельзя определить, подходят сыновья Ваши под Высочайше утвержденные правила приема дворян на воспитание в Морской Корпус»[194].

5 марта ординатор Петербургской детской больницы коллежский асессор Христиан Денкер осмотрел Петра и нашел «совершенно здоровым и неодержим[ым] никакими болезнями, физическими или умственными недостатками, могущими препятствовать принятию его в казенное учебное заведение»[195].

Документы о Петре были представлены, он имел право и был зачислен в кандидаты[196].

18 октября 1855 г. капитаны I ранга В. Алымов и инспектор классов Корпуса А. И. Зеленой проэкзаменовали 13-летнего Петра. Оказалось: «По-русски, по-французски и по-английски читает очень хорошо, предметы младшего кадетского курса знает очень хорошо». Петр был зачислен сразу в средний кадетский класс[197].