Он знал, что нельзя так говорить с ней, это просто не честно. Но сейчас у него не было сил играть по правилам.

Резко развернувшись, он вернулся в свою спальню.

В следующий раз Дженна смогла увидеть Лиама только вечером, когда он пришел ужинать. Он вернулся поздно, но она не могла винить его за это. Вероятно, ему нужно было время, чтобы осознать все то, что она рассказала ему.

– Дженна, добрый вечер. – Он был с ней предельно вежлив.

Это могло значить только одно: они вернулись к своим прежним ролям. Было больно, но Дженна не ожидала ничего другого.

– Здравствуй, Лиам. Бонни уже спит, у нее был хороший день.

В гостиную вошла Катерина с кастрюлей дымящегося супа и свежеиспеченным хлебом. Лиам поблагодарил ее, Дженна сказала, что аромат просто божественный, и Катерина ушла, довольно улыбаясь.

Лиам надломил хлеб.

– Я заглянул к Бонни, прежде чем спуститься. Она крепко спит. Хотел зайти сегодня и забрать ее с собой, но было много встреч и совещаний. Пожалуйста, позвони завтра Даниэлле, когда Бонни не будет спать, я возьму ее с собой.

– Хорошо. Думаю, Бонни обрадуется. – При упоминании имени Даниэллы Дженна вспомнила об их недавней встрече. – Даниэлла заходила сегодня. Кажется, все идет по плану, вечер обещает стать запоминающимся.

– Я думал об этом. – Они впервые встретились взглядом. – Ты не хочешь приходить, потому что боишься быть замеченной папарацци?

– Да, – нехотя призналась она.

– Что, если мы устроим маскарад?

– Но нельзя вносить изменения за пять дней до мероприятия!

– Я не меняю ничего существенного. – Он пожал плечами. – Просто вношу изюминку. Необходимо предупредить гостей, вот и все. Мы уже говорили об этом с Даниэллой. Для нее это не составит труда.

Дженна подумала, что сможет увидеть все своими глазами! Гостям предложено захватить собственные маски, или они смогут воспользоваться темно-синими полумасками от компании «Цветы Хоук». Она коснулась его руки.

– Зачем ты делаешь это? После того что я…

Лиам посмотрел на нее. Она убрала руку. Он тяжело вздохнул:

– Несмотря на все то, что произошло между нами, ты не можешь пропустить это событие. Без твоего участия оно бы просто не состоялось. – В его голосе впервые промелькнули нотки нежности.

Дженна почувствовала, что готова расплакаться. Она смяла в руках льняную салфетку, лежащую на коленях.

– Спасибо. Я очень ценю это. Я бы хотела поговорить еще кое о чем. – Если ей предстояло оставить Бонни, она хотела сделать для девочки кое-что важное. – Что ты знаешь о родителях Ребекки?

– Из своего собственного опыта могу сказать, что это люди грубые, уверенные в том, что все им обязаны. Хотя, надо признать, когда мы виделись в первый и последний раз, они были не в себе, потому что потеряли дочь. Из отчета нанятого мной детектива следует, что они – обычные люди, у которых есть друзья и есть те, кто их откровенно не любит. Моему детективу не удалось узнать никаких фактов, которые могли бы опорочить их компанию.

– Что рассказывала сама Ребекка?

Он неторопливо намазывал масло на хлеб.

– Время от времени она отпускала какие-то едкие комментарии. Мы нечасто говорили с ней об этом, но одно я помню совершенно ясно: она называла их людьми холодными. Она говорила, что родители не гнушались использовать других для достижения собственных целей. – Он вдруг нахмурился. – Скажи на милость, почему ты вдруг так заинтересовалась Кленси?

– Просто я подумала… почему она жила с родителями, если они, по ее словам, были такими монстрами?

– Хороший вопрос. – Он провел рукой по отросшей за день щетине. – Никогда не думал об этом. Самое любопытное – она хотела оставаться с ними и дальше, после рождения Бонни.

– И если они были такими плохими родителями, как она могла позволить им помогать растить ее дочь?

Лиам был поражен.

– Ты права: такое решение лишено всякого смысла.

– У нее были свои деньги? – аккуратно спросила Дженна.

– Да. – Лиам вспомнил, что время от времени Ребекка снималась для журналов мод. – Платили ей немало. Наверняка она ушла в декрет, но едва ли это был приговор для ее карьеры. С такими связями она легко могла бы найти другую работу в модной сфере.

– И едва ли она нуждалась в помощи от своих родителей? К тому же она всегда могла вернуться к тебе. Ты бы обязательно помог растить дочь.

Лиаму не хотелось плохо говорить о покойной, но Ребекка действительно любила драматизировать. Преувеличение было одним из ее излюбленных приемов. Он нахмурился:

– Сейчас я начинаю думать, что она могла преувеличивать их недостатки.

– И если она говорила о них так, можешь представить, что она наговорила им о тебе!

Ложка со стуком выпала из его рук.

– Теперь понятно, почему они так решительно хотят забрать у меня Бонни. Ребекка наговорила им небылиц про меня.

Он вспомнил первую встречу с ее родителями в больнице. Они злились и переживали за свою дочь. Ребекка, должно быть, сделала его негодяем в глазах собственной семьи. Неудивительно, что они стали грозить ему судебным разбирательством, когда увидели у него на руках новорожденную внучку. На их месте он сделал бы то же самое!

Дженна поднесла руку к губам, и Лиам снова обратил на нее внимание. Несмотря ни на что, ему страшно хотелось прикоснуться к ней. Вместо этого он снова взял ложку и попробовал суп.

– Лиам, скажи, почему вы разошлись?

Он вздохнул. Лиам думал об этом снова и снова, с того самого дня, как у него появилась Бонни.

– С самого начала я четко дал ей понять, что наши отношения никуда не приведут. Она приняла это, все было в порядке. А потом… ничего особенного не произошло. Отношения просто исчерпали себя.

Дженна отставила тарелку.

– Чье это было решение?

– Мое. Я почувствовала себя неловко, когда она стала часто оставаться здесь. Она начала требовать больше, чем я мог предложить.

Дженна переплела пальцы.

– Могла ли она тогда знать о своей беременности?

– Сомневаюсь. Я пытался посчитать ее срок. Должно быть, она забеременела, когда наши отношения уже подходили к концу. Она стала очень навязчивой.

– Лиам, – Дженна попыталась заставить его посмотреть на нее, – она влюбилась в тебя.

– Возможно. – У него засосало под ложечкой.

– А ты положил конец вашим отношениям и тем самым разбил ей сердце.

Эти слова были жестокими, но Дженна хотела помочь ему. Боже, как он мог быть так слеп? Что он натворил? Ребекка полюбила его по-настоящему, а он расстался с ней. Ему не было оправдания.