litbaza книги онлайнНаучная фантастикаРеквием по мечте - Владимир Корн

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 67
Перейти на страницу:

Размышляя о том, что месть, оказывается, чрезвычайно сладкая штука. Чрезвычайно. Убивая ненавистного тебе человека, убиваешь не только его самого. Ты уничтожаешь целую Вселенную, которая в нем заключена. Со всеми ее надеждами, чаяниями, мечтами, воспоминаниями, и всем остальным прочим, которого бесконечно много. По словам Славы Профа, наш мозг по своей сложности нисколько не уступает устройству Вселенной, и даже, вполне возможно, превосходит ее. Не так давно, одну я разрушил. Как разрушу еще, и при этом буду испытывать ни с чем не сравнимое удовольствие.

Как испытаю сейчас. Карабина Трофима снова дернулся в моих руках. На результаты я даже смотреть не стал, досылая патрон в патронник. Потому что наверняка знал — разрушена еще одна.

Трофим покачал головой. То ли в полной мере оценив мой выстрел. Когда на предельной дистанции, фактически навскидку, единственным выстрелом, я угодил точно в цель. То ли по какой-то другой причине.

— Игорь, они не будут убегать вечно. На их месте, я бы устроил засаду вон там.

Горка как горка, ничем не примечательная, таких здесь полно. Но доверять ему можно без всяких оговорок.

— Как их лучше обойти, чтобы оказаться сзади? — только и спросил я.

— Следуй за мной. И ради бога, Игорь, пригнись!

— Хорошо.

Не так давно, еще на «Контусе» слушая треки в своем телефоне, мне пришла в голову такая мысль: «Вечность говорит с нами языком музыки». Не помню чье это, и существовало ли оно когда-нибудь прежде, но мне самому мысль показалась чрезвычайно правильной. Нет, ну а чем же еще может разговаривать с нами вечность, кроме того языка, который доступен всем?

Мы с удовольствием слушаем музыку, которой уже много столетий. Пройдут века, тысячелетия, или даже тысячелетия тысячелетий. Сменятся народы, умрут одни языки и появятся другие, но вся та музыка, которая родилась много-много лет назад, по-прежнему будет понятна нам и близка. Не нам самим — нашим далеким потомкам. Знать бы еще, что именно вечность пытается ею сказать.

Если разобраться, любая музыка — всего лишь звуковые волны в определенной последовательности. Ее не существует без нас, она становится музыкой только в нашей личной Вселенной — мозге. У каждого в своей. Пока в нее не попадет, она остается лишь волнами, но не там. Что это, если не чудо, волшебство? Или язык вечности. Не самые правильные мысли, когда подкрадываешься к людям, которых страстно желаешь убить. Но других у меня и не было.

— Трое их, — прошептал Трофим.

— Вижу, — сказал я, прижимая приклад к плечу и вставая в полный рост: так мне будет удобнее. — Надеюсь, они последние.

Один из них все же ушел. Этого не должно было произойти, но это случилось. Не знаю, что стало тому виной, но точно не я сам. И глаз не подвел, и рука не дрогнула, в общем, не знаю.

— Жди! — сказал Трофим, перед тем как исчезнуть в «зеленке».

И я согласно кивнул: буду ждать. Потому что все куда-то ушло, сменившись на полную опустошенность, места в которой не нашлось ничему. Ни мыслям, ни желаниям, ни раскаянию за разрушенные Вселенные, ни даже слуху и зрению. Обнаружь меня кто-нибудь в тот самый момент, ему было бы чрезвычайно легко со мною расправиться.

— Игорь! Игорь!!! — я очнулся от того, что Трофим тряс меня за плечо. — На вот, попей.

Фляжка была не его. Такая же алюминиевая, как и у всех нас, но не в суконном чехле.

К тому же воды в ней оказалось до самого горлышка. И еще, о чудо! Сама вода оказалась прохладной. Я пил, разглядывая пленника. Стоявшего на коленях мужика лет тридцати, с заросшим лицом, в замызганной армейской форме, и с глазами, в которых метался ужас. И еще в них была крохотная надежда: ну а вдруг все обойдётся? Вдруг?!

Нет, не обойдется. Хотя могло бы. Если бы не тот самый ужас в глазах. За жизнь нужно бороться, а он тебя сковал, наполнил безысходностью, и заставил покориться судьбе. А ведь у тебя был шанс, пусть в случае с Трофимом и крохотный. Но он был! Ты мог бы попытаться его убить. Но ты даже не пытался, иначе выстрелы я бы точно услышал. И потому теперь шансов у тебя уже нет.

Но что произошло со мной самим? Куда подевались все мои инстинкты самосохранения, которые заставляют нас бороться за жизнь до самой последней возможности, и уходят только тогда, когда ресурсы организма полностью истощены? Вряд ли мне удастся найти ответ. А Трофим рассказывал.

— Иду я себе, вдруг вылетает он из кустов, и кричит мне в самое ухо: дядя Сережа, сейчас я вам все расскажу! И прежде всего, зачем мы на вас напали. Правду ведь говорю? — подмигнул Трофим пленнику. Тот закивал так часто и отчаянно, как будто одно только это могло спасти ему жизнь.

И еще Трофим ткнул ему пальцем куда-то в район правой лопатки. Удивительно, но пленник повел себя так, как будто ему со всего маха ударили носком обуви куда-нибудь в печень: лицо его исказилось болью, а сам он завалился набок.

Самому мне известно штук двадцать точек на человеческом теле, при воздействии на которые, придет сильнейшая боль. Не всегда точное их местонахождение, и некоторые, чтобы показать, пришлось бы нащупывать. Но ни одна из них даже близко не расположена там, куда ткнул его Трофим. Или Сергей, как он сам недавно оговорился. Я посмотрел на спину пленника, удачно повернутую ко мне: возможно, у него там рана? Иначе, откуда бы такая реакция? Затем на пустые руки Трофима. Ладно, оставим на потом.

— Мне интересно единственное, — обратился я к страдальцу, который уже начал приходить в себя. — Почему вы на нас напали?

Чтобы убрать в чем-то возможных конкурентов? У них есть заказ на мою голову? На чью-то еще? Они узнали Грека, которого считают своим врагом? И услышал торопливый ответ.

— Телки у вас, — и торопливо поправился. — Девушки. Чинзано прибежал сам не свой, и давай рассказывать: «Там какие-то люди прутся, их немного, и, если сделать все по уму… Точно ведь всех положим!» А Вася Карабас ему в ответ: «Ну и на хрен они нам нужны? Ради чего своими шкурами рисковать?». И тут Чинзано выдает: «Чиксы у них классные, целых две штуки! Сиськи, фигурки — полный отпад! Нам здесь долго торчать, так что бабы точно не помешали бы» После этого все и завертелось. Нет, сам-то я категорически был против! — куда торопливее закончил он.

«Охотно верю, — кивнул я. — Именно так ты своим и сказал. А затем долго еще убеждал, но никто тебя не послушался».

Я посмотрел на Трофима, чтобы увидеть ответный взгляд. Все произошло не случайно: мы попали в засаду. Теперь, когда нас стало меньше, кто сможет заверить, что подобного больше не повторится? По той же самой причине? Никто. Затем Трофим скосил взгляд на пленника: что будем делать с ним?

«Что хочешь. Можешь даже на нем жениться», — пришла откуда-то злая мысль, пусть злиться на него у меня не было абсолютно никаких оснований.

Мне он больше не интересен. Но убивать его не буду, давай уж сам. Не так давно пришлось убить нескольких. И все-таки у всех у них был шанс. Если разобраться, шанс куда больший чем у меня самого.

1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 67
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?