– Вы полагаете, что это она расправилась со своей бабушкой? – удивленно спросил Гуров.

– А мне откуда знать? Это вы сыщик, вы и расследуйте свой криминал. У меня другая работа, я – актер кино.

– То есть вас эта ситуация никак не касается и не цепляет?

– Мне все равно. Это чужие для меня люди, судьба которых мне абсолютно безразлична. Семейные разборки – ничего нового, как в сюжетах однотипных мыльных опер. Бабка-скряга получила по заслугам от внучки.

– И все-таки вы думаете, что это внучка расквиталась с бабушкой?

– Предполагаю, – заерзал на месте Липатов и замолчал.

– Хорошо, тогда распишитесь в протоколе, и больше я вас держать не смею, – после нескольких секунд тишины сказал Гуров и протянул Липатову ручку и бумагу.

Вадим одним движением достал из нагрудного кармана свою шариковую ручку, внимательно изучил протокол и расписался.

– А что теперь будет с Жанной? – решил уточнить Липатов.

– Сейчас она находится под подпиской о невыезде, но в скором времени ее статус может измениться.

– Ну, пожалуй, так будет правильно. Преступник должен сидеть за решеткой.

– Это верно, должен!

Лев Иванович замолчал и стал нервно ходить по переговорной, потом взял графин, налил себе стакан воды и чуть было не выронил его из рук рядом с Липатовым, но Вадим быстро отреагировал и подхватил стеклянный стакан.

– Благодарю, расслабился я что-то, – извинился Гуров, в то время как Вадим ошарашенно смотрел на полковника.

– Могу идти?

– Да, можете. Спасибо, что выделили для меня время в своем плотном графике съемок.

– Ну, и кто из них двоих врет? Как понять? – спросила Гурова Анна.

– Время покажет, – задумчиво ответил Лев Иванович. – И отпечатки пальцев тоже покажут.

– Вы взяли у него отпечатки?

– Было очень сложно, но мне удалось это сделать. Тип ведет себя как прожженный делец. Откатать отпечатки напрямую означало бы раскрыть все наши карты. Думал, возьму след с дверной ручки, с поверхности стола или, наконец, шариковой ручки. Однако этот прохиндей не вошел в комнату, а будто пролетел и ни за что не зацепился. Он явно понимал, что не стоит брать ничего в руки. Это меня насторожило, особенно в тот момент, когда он отказался подписывать протокол моей ручкой. Тут я и придумал фокус со стаканом. Чуть его не уронил, конечно. Тогда бы он разбился, и точно ничего бы не вышло, но у Липатова оказалась хорошая реакция, на что я, собственно, и рассчитывал. Отпечатки есть, чему я очень рад.

– Ну, вы даете, Лев Иванович! Я бы никогда не догадалась так сделать!

– Когда нужны доказательства, Аннушка, еще и не такие цирковые трюки будешь показывать.

– Лева, давай стакан, отдам спецам, – вызвался помочь Крячко.

Пока Липатов был в отъезде, на съемочной площадке все шло своим чередом. Маша без преувеличения вздохнула с облегчением, узнав о том, что пару дней Вадим будет находиться в другом месте и оставит ее в покое. Во-первых, она не могла сконцентрироваться на своей роли, потому что вела двойную игру, нужно было заранее продумывать в ней шаги, о чем предупредил ее супруг, тем более что однажды уже случилась осечка. А во‐вторых, уже было стыдно перед коллегами от такой назойливости кавалера. После того как Липатов узнал, что Мария наводила о нем справки, он будто прилип к ней как банный лист, оправдывая полностью свою фамилию. Не было покоя ни днем, ни ночью: он все время ошивался возле фургончика и следил за Машей. «Может, действительно влюбился?» – начала думать актриса, отталкивая в сторону версию о корыстных мотивах. И все же иногда у Липатова проскакивали нотки зависти к актерскому успеху Марии, это чувствовалось.

Хорошие, даже дружеские отношения с режиссером открывали перед Марией много дорог. В частности, это он позволил ей изучить личное дело Липатова, что, конечно же, простому актеру не разрешалось. Не отказал он Маше и в другой просьбе, которая совсем уже была непозволительной для рядового члена съемочной команды. Режиссер давно понял, что Мария не просто так интересуется Липатовым, он учитывал, чья она жена, и особо не спрашивал, зачем ей требуются такие данные. Просто отпустил ситуацию и доверился Маше. В этот раз она попросила распорядиться, чтобы в бухгалтерии ей разрешили взглянуть на зарплату Липатова. Уж очень интересовал Машу вопрос, сколько зарабатывает актер массовки, который имеет возможность водить ее в рестораны и заказывать изысканные блюда.

– Лев, наконец-то, ты почему не брал трубку? – нервно заговорила Мария с мужем.

– У Орлова был на совещании, а что опять случилось, Маша, ты что так волнуешься? Рассказывай, куда опять тебя занесло?..

– Лев, тут такое, такое!

– Какое-такое? Предполагаю, что из ряда вон выходящее, раз ты так встревожена.

– Да! Я сейчас сообщу тебе нечто важное, о чем мне сегодня стало известно. Я до сих пор пребываю в шоке.

– Говори, я весь внимание.

– Представляешь, Липатов – это вовсе не Липатов, не Влад, понимаешь.

– Пока, если честно, не очень.

– Пользуясь моментом, что Вадима нет на месте, я решила разузнать в бухгалтерии, сколько зарабатывает в день этот проныра. Он уже растратил огромные деньги на наши с ним свидания. Для актера массовки это неслыханная сумма. Его коллеги в этом статусе могут себе позволить только столовку, да и то на ограниченный перечень блюд, я ведь вижу, как они питаются – экономят. А он живет на широкую ногу, рестораны, бары, яхты…

– И что, оказалось, что он зарабатывает миллионы и спит с главным бухгалтером? – засмеялся Гуров.

– Нет, Лева, все гораздо интереснее. В бухгалтерии знали, что я приду, поэтому без лишних колебаний выдали мне квиток с данными о гонораре. Только просила я расчетный листок на имя Липатова Вадима Алексеевича, а получила данные на имя Клячкина Виктора Андреевича.

– Ошиблись?

– Нет, – сказала Мария и замолчала.

– Выходит, этот хмырь взял себе другое имя?

– Псевдоним. Среди наших коллег такое бывает, если фамилия невзрачная. Даже в личном деле пишут именно так, как хочет, чтобы его называли, актер, а вот гонорар выдают по паспорту. Это значит, что в паспорте Липатов зовется Клячкиным. Я, конечно, склонна верить в то, что людей больше хороших, но в случае Вадима, думаю, стоит проверить, нет ли у него судимостей. Ну, дальше ты сам знаешь, Лев, как и что лучше сделать.

– Маша, ты меня просто огорошила. Не могу сказать, что я не ожидал такого поворота, как раз напротив, но то, что ты раскопаешь эти данные, для меня оказалось невероятной неожиданностью.

– Да, твоя жена и не на такое способна, – похвалила себя Маша, расплываясь в улыбке так, что Гуров отчетливо представил довольное лицо своей жены.