Кто такой этот Ахмет? Наверняка один из тех «черных», о которых говорил охранник из «Планеты».

Оксана зашла на кухню возбужденная, ее бледное лицо подергивалось.

– Мне нужно триста баксов, – попросила она. – Я завтра же тебе отдам.

– Ты что, на игле сидишь? – хватая ее за руки, крикнул Андрей. – Кому ты звонила? Кто этот Ахмет?

– Не твое дело! – Ксюша пыталась вырваться. – Не лезь в мою жизнь. Отпусти меня.

– Ты никуда не пойдешь.

– Не твое дело. Ты мне никто!

– Я не дам тебе денег.

– И не надо. Мне от тебя ничего не надо. Пусти!

Хлопнув дверью, Оксана выскочила из квартиры.

Андрей застыл в растерянности, потом схватил куртку и побежал догонять девушку.

Игорь Силаев, глава прогубернаторской партии «Процветающая Сибирь» – тот самый, похожий на офицера-отставника молодой политик, – после содержательной беседы с Василием Расторгуевым несколько дней обдумывал создавшееся положение.

Прежде чем идти с конкретными предложениями к губернатору, думал он, или выносить вопрос на обсуждение партийного совета, стоило сначала все взвесить и решить, выгодно прежде всего ему самому объединение с Севмашем или же нет?

После тщательных прикидок Силаев решил, что выгодно.

Свою политическую деятельность лидер «Процветающей Сибири» никак не хотел ограничивать столь скромным постом. Его интересовали перспективы – возможно, кресло губернатора на следующих выборах, когда Шварцу придется так или иначе искать замену. От губернаторского кресла рукой подать до кресла заместителя председателя Совета Федерации, а там молодой политик может, что называется, засветиться на всю Россию, получить выгодное предложение войти в правительство… Да мало ли еще что! Ну и быть полновластным хозяином области, да еще такой богатой, тоже неплохо!

В свете далеко идущих амбиций денежный мешок в лице Расторгуевых очень даже пригодился бы.

На центровых у Силаева-политика надежд было мало. Центровые во главе с Севой Маленьким не даром прикармливали силовика из РУБОПа генерала Киреева, да и еще некоторых высоких лиц области, а генералы не зря им покровительствовали. Наверняка давно сговорились, как сковырнуть Шварца и провести в губернаторы своего человека. Того же генерала Киреева, к примеру.

– Ты что не спишь? – спросила жена.

Она проснулась минуту назад и теперь жмурилась от яркого света лампы.

– Который час?

– Два. Я сейчас лягу.

– Что-то плохое случилось?

– Ничего не случилось. Спи.

Силаев чмокнул жену и погасил лампу. Лег в широкую кровать, поерзал, поудобнее пристраивая в изголовье подушки… Жена давно уснула, тихо посапывая простуженным носом, а он долго не засыпал.

Наконец усталость одолела, но даже во сне Силаев прикидывал, взвешивал, сомневался и наконец поднялся ни свет ни заря с головной болью и изжогой после китайской кухни.

Он поплелся на кухню, растворил в стакане воды шипучую таблетку, выпил, поморщился и включил телевизор.

«…Только что мы получили этот репортаж с места событий. Действительно, этой ночью произошел пожар в квартире генерального директора сибирского канала АТН Евгения Мишина. В последнее время на канале АТН, в авторской программе обозревателя Худякова, прошла серия репортажей о возможной причастности известных предпринимателей братьев Расторгуевых к деятельности так называемой севмашевской преступной группировки…»

Силаев оживился. Он усилил громкость и прослушал утреннюю программу регионального ТВ. Периодически он не забывал щелкать кнопками, переключаясь на другие каналы. Новость о пожаре в квартире Мишина постепенно обрастала подробностями, как снежный ком, и приобретала совершенно отчетливый характер сенсации.

Когда жена Силаева, проснувшись, зашла на кухню, она застала своего мужа бодрым, свежевыбритым, в костюме. Одной рукой Силаев завязывал узел галстука, другой придерживал трубку телефона.

– Да, да, обязательно. Необходимо созвать совет партии… – диктовал Силаев. – Назначить совещание у губернатора. Да, как можно скорее. Жду. Свяжитесь со мной по сотовому.

На удивленную реплику жены Силаев боксерским жестом постучал кулаком в открытую ладонь левой руки.

– Готовлюсь к большой войне! – радостно объявил он.

Решение было принято. Силаев согласился принять предложение Василия Расторгуева.

…Весь день Андрей Папутин бессмысленно слонялся по городу, надеясь пересечься с Оксаной.

В подвальчике «Сытый папа» возле авторынка он случайно наткнулся на своих. Трое боевиков Севмаша уминали под водку свиной шашлык и чувствовали себя королями жизни – хамили официанткам и матерились, как у себя дома.

Андрей не хотел подсаживаться, но раз засветился, то не подойти, не поздороваться было уже нельзя.

– Где гуляешь? – хлопая Андрея по плечу и тем самым приглашая сесть рядом, спросил Боксер.

– Да так, – неопределенно пожал плечами Андрей.

– Новость слышал?

– Какую?

Троица заржала.

– Значит, еще не слышал, – объявил прихвостень Боксера по кличке Шах и, чуть понизив голос, сообщил: – Мы сегодня хату спалили. Теперь про нас по всем каналам крутят.

– Хату? – не понял Андрей. – Какую?

– Нет, ему не наливать! – прикрывая ладонью пластиковый стакан, поставленный специально для Андрея, воскликнул Боксер. – Он еще не проспался. Але, братан, ты меня слышишь, в натуре? – заорал он в ухо Андрею.

Шах и второй сопляк заржали.

– Сожгли хату того телевизионщика, которого ты в подъезде порезал, – объяснил Шах, но Боксер неожиданно треснул его по зубам.

– Че ты гонишь? Сам не знаешь, что гонишь! Не его, а другого. Тоже жид хороший.

– Какая разница? – обиделся Шах.

– Ну, в общем, никакой, – согласился Боксер и провозгласил тост: – Давайте, чтоб горели они синим пламенем все – и жиды, и черножопые – и чтобы в России порядок был, в натуре!

Шах и сидящий напротив Андрея неизвестный сопляк сделали пафосные рожи. Подняли пластиковые стаканы и чокнулись с Боксером.

– А ты че тормозишь? – посмотрел Боксер на Андрея. – Нет, ты сегодня, в натуре, тормозной какой-то.

Андрей поднял стакан, чокнулся со всеми, выпил.

Душа вдруг словно согрелась.

– Ты Ахмета, который в «Планете» наркоту толкает, знаешь? – спросил он Боксера.

Тот кивнул.

– Знаю. А тебе он зачем? Неужели подсел?

– Нет.

– Смотри, Расторгуев хоть и сам того… Между нами говоря, любит злоупотребить химией, но своего шофера вычислит моментом.