Она снова струсила. Но на большее она не была способна. Если она не уйдет сейчас, потом ей не хватит смелости. Она не решится на такое еще раз.

— Конечно, — спокойно ответила няня.

Эли поцеловала Джошуа в последний раз, отдала няне и вымученно улыбнулась.

— Я оставила мистеру Маршаллу записку. Проследите, пожалуйста, чтобы он ее получил.

— Конечно. Моя смена скоро заканчивается, но я передам это другой няне.

— Спасибо. Что ж, мне пора.

Она была уверена, что должна покинуть этот дом и вернуться к прежней жизни. Но сделать последний шаг было тяжело.

— Хорошего дня, мисс Картер, — сказала няня, дала малышу бутылочку и отвернулась.

У Эли не было сил, чтобы проявить ответную вежливость. Ей придется забыть обо всем хорошем на некоторое время. А может быть, и навсегда. Она помахала няне рукой и, превозмогая боль в сердце, подошла к машине. Дрожащей рукой она несколько раз попыталась вставить ключ в замок зажигания.

— Давай! — вслух сказала она. — Это не конец света.

Может, и не конец света, сказал внутренний голос. Но конец всех ее надежд.

Ведя машину по длинной подъездной аллее, Эли не оглядывалась. Впереди был тяжелый день, и сил думать о том, что могло бы быть, если бы да кабы, не было. Она уже достаточно думала об этом! На этот раз она точно выучила урок. Любить — значит терять.

Вчерашний день пошел наперекосяк с самого утра. Ронин потер красные от бессонницы глаза и оглядел ресепшн. Как и в первый раз, там никого не было. Ронин уже потянулся к звонку, когда появилась Деб. Судя по подносу с кофейными чашками в руках, она вышла из кухни.

— Вы? — воскликнула она, и чашки задрожали.

— Эли у себя? Я хочу ее видеть.

— Она вас не ждет, — твердо сказала Деб, будто этого было достаточно, чтобы он убрался поджав хвост.

Ронин сверлил Деб взглядом. Неужели она правда думает, что может помешать ему увидеться с Эли?! Должно быть, у него все отразилось на лице, потому что Деб поставила поднос и преградила ему вход в кабинет Эли.

— Она там? — спросил он.

По лицу Деб все было понятно без слов.

— К ней нельзя, у нее клиенты, — так же твердо сказала Деб. — Послушайте, вы очень некстати.

Ронин взглянул на поднос. На нем стояли три чашки и тарелка печенья.

— Я подожду, — сказал он, усаживаясь на диван в приемной.

— Мистер Марш… — начала Деб, но он оборвал ее:

— Я сказал, что подожду.

Он взял с кофейного столика утреннюю газету, развернул ее, положил ногу на ногу и взялся за чтение. Деб буравила его взглядом. Разумеется, она знала, что Эли ушла от него и была готова грудью встать у него на пути. Но силы были неравны. Ронин взглянул на нее поверх газеты. Деб вздохнула, но промолчала. Она взяла поднос, постучала и вошла в кабинет. Когда она закрывала за собой дверь, он заметил сидевшую напротив Эли пару.

Значит, у нее переговоры. Это максимум на час. Ронин устроился поудобнее, готовый ждать сколько потребуется, и взял газету. Строчки расплывались перед глазами. Мысли блуждали.

Он знал, что с Эли что-то случилось в воскресенье вечером. Даже когда они занимались любовью, она была другой. Хотя она отдавалась ему с прежним пылом, в ней чувствовалось какое-то отчаяние. Он не мог понять, в чем дело. И не смог бы, даже если бы от этого зависела его жизнь. Все шло отлично! Они были счастливы. Так что же стряслось?!

Зазвонил его мобильный. Ронин достал телефон, взглянул на экран и включил голосовую почту. Все его мысли были заняты той, от кого сейчас его отделяла стена.

Из кабинета Эли вышла Деб, притворила за собой дверь и метнула в него взгляд, который яснее ясного говорил ему, что ему здесь не рады. Ради бога! Ее грозные взгляды не заставят его отступить.

Минут через сорок дверь кабинета Эли снова открылась, и Ронин услышал, что она прощается с клиентами. Он заметил, как она изменилась в лице, когда Деб сказала ей, что он здесь. Она побледнела, улыбка сбежала с ее губ. Впрочем, в следующий миг Эли снова овладела собой. Но рука, которую она протянула посетителям на прощание, заметно дрожала.

— Деб подготовит договор, и мы отправим свои предложения по вашей детской до конца недели. Хорошего дня! — сказала Эли сияющей беременной женщине и мужу, с лица которого все еще не сошло потрясенное выражение.

Ронин ждал, что будет дальше. Он думал, что Эли подойдет к нему, но она повернулась на высоких каблуках и пошла в свой кабинет. Он быстро шагнул следом и не дал ей закрыть дверь.

— Ты ведь не хочешь, чтобы я устроил сцену при новых клиентах, верно? — тихо спросил он, чтобы его услышала только она.

Секунду она раздумывала, но все же распахнула дверь и сказала:

— Входи, — и, когда они остались в кабинете вдвоем, прибавила: — У тебя пять минут. Мне скоро надо на встречу.

Ронин пристально ее рассматривал. Он заметил, что под глазами у нее залегли тени, лицо бледнее обычного. Пять минут?! Да он тут поселится, пока они все не обсудят. Полный ярости и досады, он вытащил из кармана пиджака ее записку и протянул ей.

— Так, по-твоему прощаются? — вопросил он. — Я заслужил большего. И ты это знаешь.

— Не привык, когда тебе дают отставку? — колко спросила Эли, заходя за стол, словно кусок дерева и стопка бумаги могли защитить ее от его вопросов.

— Не было никакой отставки, — твердо сказал Ронин. — Провести со мною ночь, полную нежности и страсти, а потом просто уйти, оставив этот жалкий обрывок!

— Прошу тебя, — прошипела она, перебивая его, прежде чем он успел войти в раж. — Тише!

— Почему, Эли?! Почему ты ушла?

— Я все объяснила. Нам не нужно больше встречаться. Тебе этого мало? Мы поспешили. Слишком поспешили.

Поспешили?! Все шло как нельзя лучше. И он на что угодно спорит, что она думала то же самое. Ее слова выбили его из колеи и подогрели гнев и досаду, которые он ощутил, когда прочитал ее короткую, холодную записку. И ему не нравилось то, что он чувствовал. Это был не он. Он решает проблемы. Он собран и логичен. В его жизни все было ясно и четко. И вдруг все так запуталось!

Одно Ронин знал наверняка: он хочет, чтобы Эли вернулась. В этом — решение проблем. Со дня их знакомства он не узнавал себя. Он и не мечтал испытать того, что испытал с ней.

Эли изменила его мир к лучшему после того, как все в его жизни полетело в тартарары. У него были серьезные намерения в отношении ее, она не могла этого не понимать.

Когда Ронин не ответил, поглощенный раздумьями, Эли продолжила:

— Ронин, у меня встреча. Мне пора. И пойми: я не хочу больше тебя видеть.

Он смотрел, как движутся ее губы, слышал ее слова, но не мог поверить, что она говорит серьезно. Надо было отступить и подумать над следующим шагом. Ему нужно сохранять ясность ума, чтобы выиграть битву.