– Да, часто и на тренировках слышу, как некоторые дискутируют, и в раздевалках, и даже в душе. Многие предвидят сокращения.

– Но основы «конторы глубокого бурения», – сказал с некоторой насмешкой Черняев, имея в виду аббревиатуру КГБ, – останутся всё равно незыблемыми. Куда там этим кремлёвским мечтателям без нас.

– Уважаемые мужчины, – обратилась Галина Ивановна, – мы тут с Ириной Борисовной немного посплетничаем о своём, о женском. Вы не будете возражать?

– Нет, – дружно ответили Валерий с Владимиром, – так нам отстать от вас или обогнать?

– Лучше обгоните, а мы пойдём помедленнее, – ответила Галина Ивановна.

Когда мужчины удалились на некоторое расстояние от женщин, последние продолжили разговор.

– Ирина, хочу поделиться некоторой неприятностью, возникшей в нашей семье совсем неожиданно.

– А что случилось?

– Валерий и его сестра Татьяна прекратили общение между собой. Он очень переживает, но общаться с ней не хочет ни при каких обстоятельства.

– Давно?

– Уже год не общаются. Но не это главное. Татьяна не общается также со своей матерью.

– Да вы что? – удивилась Ямпольская.

– Да. Ещё и детям стала внушать, что бабушка их ненавидит.

– Может, она спятила? Насколько я знаю, мать Валерия ей жизнь посвятила. Она у них самая младшая в семье?

– Да, Ирочка. Свекровь её родила уже почти в сорок лет. Нянчилась с ней всю жизнь. Она за ней трижды переезжала из города в город, чтобы ей помогать. Иначе она стала бы шлюхой уже тогда, когда первый раз приехала в Ленинград. Она поступила в Технологический институт имени Ленсовета, проучилась год и летнюю сессию завалила. Стоял вопрос об отчислении. Тогда свёкор сам приезжал сюда всё улаживать.

– Вот это да! И она всегда такая чопорная, с высокомерием к людям, как я заметила. И мне кажется, что она большая сплетница.

– Ирочка, она людей за людей никогда не считает. Только её мнение – правда. Она нигде не уживается в коллективе. Куда ни придёт, уже через год уходит. Потому что каждый раз наводит такие интриги, распускает такие сплетни, что все нормальные люди шарахаются от неё.

– Да, вот это новость! А свекровь в чём виновата перед ней?

– А спроси ты эту шлюху! Сделали ей первую свадьбу, она в браке прожила всего два месяца. Первый её муж был с Западной Украины, он бежал от неё, сломя голову, так как разобрался в её чудовищном характере. Потом второго ей нашли, отец его – лётчик, Герой Советского Союза. Парень с характером, но Танька скрутила его, да так, что гуляет, бля*ует от него, а он ничего этого не видит. А когда стала замечать его мать, то она просто кляла свою свекровь и желала ей смерти.

– Ты это серьёзно, Галя?

– Она это говорила при нас, в моём доме. Но я ей всем видом показала, что подобные проклятия в моём присутствии по отношению к любому человеку, пусть даже врагу, неприемлемы.

– Кошмар, ужас какой! Судя по тому, что ты мне сейчас рассказала, я хоть и не психиатр, но скажу, что у неё развёрнутая клиника паранойи. Так что её надо лечить.

– Пусть она провалится прямо в преисподнюю, это не наш вопрос! Моя свекровь уже успокоилась. Она смирилась с мыслью, что старалась воспитать дочь, а получила выродка рода человеческого. Эта бля*ь, прости меня, договорилась до того, что обвиняла мать, что та якобы не давала отцу… того самого, и он от этого рано состарился и умер.

– Ну, это уже перебор! Это просто ужас, то, что ты говоришь, Галочка. Надеюсь, она отдаётся своему мужу, как там в песне, «за себя и за того парня». И он будет у неё долгожителем.

Обе собеседницы принялись хохотать.

– Танька свила вокруг себя целое кубло мужиков, у которых есть проблемы с жёнами в семье. Естественно, что она ими пользуется, как членами своего кружка, настраивая этих доверчивых дураков против собственных жён.

– Слушай, Галя, точно тебе скажу: это клиника. Она шизофреничка. Она сумасшедшая! Это до чего надо дойти в своих бреднях, чтобы лезть в интимную сферу родителей? А вы не спросили её часом, она-то как на свет появилась, если мать с отцом не жили? Непорочным зачатием?

При этом Ирина вновь начала смеяться, и Галина Ивановна последовала её примеру.

– Но всё же, кроме версии болезни, у вас есть другая версия? – спросила Ирина.

– Я думаю, что проявилось у неё чувство зависти. Мы ведь материально живём лучше их. Она баба завистливая, но умеет скрывать свои эмоции на людях.

– Да, мне известны такие индивидуумы, Галя. На людях из последних сил старается изображать из себя интеллигентность, а придёт домой – и по ковру катается в истерике. Что же послужило толчком к размолвке со стороны Валерия?

– Она вылила на Валерия и на меня ушат дерьма супруге старшего брата мужа и не думала, что та всё передаст нам слово в слово.

– А не могла это быть подстава, может, ваша родственница преувеличила, чтобы вас перессорить?

– Нет, что ты, Ирочка, нет, конечно. Когда жена Валериного брата нам это сообщала, были сказаны такие вещи, которые мог знать только Валерий. Поэтому мы сразу поняли, что это не сплетни.

– Да, я припоминаю, ты как-то раньше мне рассказывала, что когда Татьяна жила в коммунальной квартире, у неё и с соседями были скандалы.

– Ещё какие! Эта старая развратница пыталась совратить племянника соседки, который ей по возрасту годился в сыновья. Она устроила там притон гомосеков, которые у неё ошивались день и ночь. К ней никогда не приходили семейные пары. Татьяна на дух их не переносила. Ходили только одинокие гулящие женщины, на которых, по словам её мужа, Александра, не было уже места для очередного клейма.

– Но сейчас, может, это и к лучшему, что вы прекратили контакт с ней.

– У нас выбора не было. Не мог же Валерий общаться с ней и делать вид, что ничего не происходит. Как можно жить с мыслью, что самый родной твой человек, которого ты воспитал с детства, тебя ненавидит.

– Да, ты мне раньше говорила, сколько Валерий сделал для неё, пока она выросла. Скажу тебе, Галя, так: может, это и не по-родственному, но вы поступили правильно.

– Хотела спросить тебя, Ирина, как твой сынок? Довольны ли вы?

– Это не то слово. Я сейчас счастлива, как никогда. Андрей мой сын, и это уже свершившийся факт.

– Да, Ирина, я на него смотрю, ему только двенадцать лет, а какой красивый мальчик. Он пошёл весь в своего отца.

– Ну, в кого ж ему быть, – улыбнулась Ирина, – его кровь и его плоть. В остальном он мой первый помощник. Он может суп или борщ сварить и вторые блюда приготовить.

– Да что ты? Ну надо же!

– Да, он у меня дома полный хозяин. А какой он ласковый и внимательный! Надежда у нас – тётка рациональная, лишний раз и бровью не шевельнёт, вся в меня. А этот всем бабушкам сумки в нашем подъезде до квартиры донесёт, они от него без ума. Учится на пятёрки, всё время помогает Надежде, он ведь на два класса старше её. Я думаю, что это мой самый большой жизненный выигрыш за последние десять лет.