– Котильон? – вскинул голову Дэвид.

– Ночь лебедей, – вдруг вспомнила я. – Так ты говорил во время своего небольшого… – я неопределенно двинула рукой, – приступа.

– Видения, – поправила Сэйлор, а Дэвид неуютно передернул плечами.

– Что случится во время Котильона?

Глупо, знаю, но как только я сказала это вслух, в груди поселилась тяжесть. Котильон. Вечер, которого я так долго ждала. И даже он – часть общей картины безумия?

Сэйлор хотела было сделать еще глоток и нахмурилась – в стакане остался один лед. Я, хотя и не пью, разделила ее тоску – выпить хотелось.

– Перед смертью предыдущий оракул назвала не только место, где можно найти ее преемника, но и ночь его испытания. После которого он или станет сильнейшим из когда-либо существовавших оракулов, или… или погибнет.

Последнее слово будто повисло над нами. Дэвид стиснул колени ладонями. Сэйлор потянулась к нему, но замерла.

– Поэтому я занялась подготовкой Котильона и перенесла его.

– А почему бы вообще все не отменить? – Я поерзала. – Вывезти Дэвида куда-нибудь на ту ночь?

Сэйлор только покачала головой:

– Некоторые события… они как зафиксированные во времени точки. Это судьба. И та ночь – такое событие. Дэвид должен принять испытание, каким бы оно ни было, и ничто не сможет этому помешать. А нам остается лишь приготовиться.

– Что все это значит? – наконец выпалила я.

Мысли метались. Магия, Греция, украденные младенцы… моя жизнь превратилась в хреновую мыльную оперу.

– Это значит, что тебя наделили священным долгом, – ответила Сэйлор. Теперь она говорила иначе, без следа южного произношения. – С этого дня твоя обязанность – любой ценой хранить оракула. Он – твоя единственная цель, пока ты, как Кристофер, не отдашь за него жизнь.

Сэйлор протянула ладонь, и я, не задумываясь, за нее взялась.

– Харпер Джейн Прайс. Готова ли ты принять свою судьбу?

Я отдернула руку:

– Нет, спасибо.

Сэйлор и Дэвид уставились на меня.

– Я ценю ваше предложение, – продолжила я, – но, к сожалению, вынуждена отказаться.

Сэйлор вскочила на ноги:

– Я не на вечеринку в сад тебя приглашаю, Харпер! А прошу принять роль, уготованную самой судьбой. Использовать силу, данную тебе.

Но я уже качала головой:

– Нет. Не моя это судьба. – Сердце заколотилось как бешеное, кровь прилила к щекам, ключицы и шея точно покрылись красными пятнами. – У меня своя жизнь и свои… свои желания! Я не могу вечно за ним следовать, – я махнула рукой в сторону Дэвида, – и защищать его! А колледж как? Или… или замуж выйти, детей родить, и…

– Никаких детей. – Сэйлор слегка дернула рукой, будто это такая мелочь. – Паладины хранят обет безбрачия.

– Почему? – спросила я, но затем вскинула ладонь. – А знаете, что… не отвечайте. Мне все равно, потому что я не собираюсь быть паладином.

Сэйлор закусила губу и прищурилась. Я сто раз видела такое выражение лица, особенно когда Мэри-Бет лажала на репетициях Котильона.

– Собираешься или не собираешься, – произнесла Сэйлор, – ты уже паладин. Кристофер передал тебе силы, и ты приняла эту ношу.

– Не приняла! – выпалила я. Горло сжалось, на глаза наворачивались слезы. Отлично. Покраснела, так еще и сопли распущу. – За меня приняли. Я этого не хотела. И не хочу, поэтому не буду.

Я посмотрела на Дэвида сверху вниз. Он по-прежнему сидел и следил за мной.

– Прости, – обратилась я к нему. – Я, конечно же, не хочу, чтобы ты умер. В смысле, я говорила так, но не желала этого на самом деле. И только когда ты особенно доставал…

– Харпер.

Я повернулась обратно к Сэйлор.

– Нет, – повторила я, но она продолжила:

– Тебе не уйти. – Ее спина и плечи под ярко-коралловым пиджаком напряглись, неестественно прямые. – Ты понимаешь, насколько важны оракулы? Из-за них велись войны. А теперь эфоры вновь хотят забрать Дэвида, и я не знаю, для чего он им.

– У вас есть магия! – вспылила я. Крошечная частичка меня сжалась от ужаса – все-таки я накричала на Сэйлор Старк. Но я засунула эту частичку куда подальше. – Вы возводите для него защиты и можете заставить предметы исчезнуть! Я вам не нужна!

Сэйлор шагнула ближе и до боли сжала мои руки.

– Нужна! Нас должно быть трое, Харпер. Мы работаем втроем, как единое целое. Оракул, паладин и алхимик. Без одного…

– Что? – перебила я, взглянув на Дэвида. По его лицу ничего нельзя было прочесть.

– Ничего не сработает, – ответила Сэйлор.

Я впервые увидела, в каком она отчаянии. Ее голос стал мягче, а хватка – жестче.

– Мы с Кристофером всем рискнули, лишь бы спасти Дэвида. Не для того, чтобы потерять его теперь.

Мой взгляд упал на стену позади нее и все эти узкие восьмерки, знак паладинов. Что-то отозвалось в крови, но я закрыла глаза. Нет. Не буду. Я ухожу. Я могу уйти. Однако стоя там и дрожа от безымянной силы, сказать было проще, чем сделать. Я вспомнила про маму и папу. Про Райана и Би, брошюры о колледжах в ящике стола, и дрожь начала отступать. Я глубоко вдохнула и попыталась собраться.

– Объясните почему, почему я должна отказаться от всей своей жизни ради безопасности Дэвида?

Сэйлор моргнула и отступила назад.

– Он видит будущее, Харпер. Во всем мире – только он один. Не думаешь, что это стоит защиты?

Я потерла лицо. Безумно хотелось закричать.

– Стоит, но не за счет моей жизни.

Она опять закусила губу.

– И что ты такого собираешься делать со своей жизнью, Харпер? Есть что-то важнее безопасности единственного оракула?

– Да.

Мы развернулись к Дэвиду. Он стоял, сунув руки в карманы, и смотрел в пол.

– Жизнь Харпер важна, тетуш… – Он потряс головой. – И она права. Она не может бесконечно за мной следовать. Так нечестно по отношению к ней. Или ко мне. Ну, вдруг я девушку захочу завести. Погодите, а мне тоже обет безбрачия хранить надо?

– Дэвид, не время для шуток, – закатила глаза Сэйлор.

Даже на расстоянии я заметила сталь в его взгляде.

– Я знаю. Поверьте. Потому я и говорю, что все это какой-то бред. Паладины, оракулы, Древняя Греция… – Он со вздохом взъерошил волосы. – Вы продолжите ставить – как вы называли, защиту? – я очень постараюсь больше не предсказывать будущее, а Харпер вернется к привычной жизни со своими комитетами и вечеринками.

Сэйлор открыла рот, но Дэвид поднял руку.