Клавдия Гавриловна поправила прическу.

– Не встречались мы больше. Вестей от Милены я не получала, только фото видела.

Хозяйка встала, открыла гардероб, взяла с верхней полки глянцевый журнал и, медленно перелистывая, продолжила:

– Дочь сюда носа не казала, зато зачастили кредиторы. Чуть ли не каждый месяц наведывались. Вот уж я радовалась! Не знала, куда деваться. Хорошо, люди понимающими оказывались, смотрели на обстановку и уезжали. И ведь прикатывали не богатые, не знаменитые, не бандиты, а самые обычные горожане. Милена денег назанимает, паспорт с пропиской в Брендине покажет, расписку нацарапает, и адью! А потом перестал народ сюда за долгами ездить. Вот, нашла снимок.

Я посмотрела на разворот журнала. В центре полосы была напечатана фотография двух улыбающихся женщин, ее сопровождала подпись: «Популярная писательница Арина Виолова и представитель благотворительного фонда «Луч солнца» Елена Макеева тоже пришли на выставку попробовать кулинарные шедевры».

– Сразу узнала Милену, – грустно вздохнула Иванова, – хоть она и волосы выкрасила. Погодите, это же вы тут на фото! Значит… ну… то есть… а я думала… я-то вас посчитала…

Хозяйка прикрыла рот рукой.

– Кем посчитали? – спросила я. – Пожалуйста, Клавдия Гавриловна, ответьте.

– Миленка у вас много денег утащила? – всхлипнула заведующая.

Я взяла старуху за руку.

– Нет, я уже говорила, финансы тут ни при чем.

– А я вам по какой причине понадобилась? – Она заплакала.

Я ощутила себя хуже некуда и издала нечленораздельное мычание.

– Где Милена? – резко спросила Клавдия Гавриловна. – Говорите, не стесняйтесь.

– Она… заболела, – после паузы ответила я. – Совсем плоха, врачи… ну… прогноз нехороший… здоровье сильно подорвано… вероятно…

На меня напал кашель – ну не могла я сообщить несчастной старушке правду.

– Не мямли! – сурово произнесла она. – Убила ее мать того мальчика, да?

– Простите, – пролепетала я, – о чем вы?

Иванова положила руки на скатерть.

– Вы пишете книги? Узнала вас на фото. Что общего могло быть у вас с Миленой? Она умерла? Я не ошиблась?

– Нет… то есть да… – пробормотала я. – Макеева погибла.

Клавдия Гавриловна снова перекрестилась.

– Слава богу. Лучше один раз отплакать, чем всю жизнь прорыдать.

– Вам не жаль дочь? – поразилась я.

– Чувства мои она, как кусок мыла, извела, – произнесла старушка, – пена утекла в трубу. Зачем вы приехали? Хоронить Милену надо? Ладно, наскребу денег. Себе на смерть собирала, потрачу на непутевую дочурку. Но плакать не стану, достаточно в больнице слез пролила, когда пробитую голову лечила.

– Вы не в курсе, с кем Лена жила последний год? – поинтересовалась я. – Имя мужчины не назовете?

– Конечно, нет, – ответила Клавдия Гавриловна. – Сто раз повторила, не общались мы.

Я решила выложить козырь.

– Вы недавно звонили Юрию Макееву, спрашивали Милену, значит, у вас был телефон квартиры, где некогда жила дочь. Может, все-таки хоть изредка вы пересекались?

Иванова отвернулась к окну.

– Клавдия Гавриловна, – взмолилась я, – понимаю, у вас с Леной тяжелая история, вам стала безразлична ее судьба. Но Макееву вчера убил человек, который лишил жизни нескольких людей, в том числе и Наталью Миронову. Ведь вторая погибшая женщина в магазине – Милена. Есть подозрение, что преступник состоял с вашей дочерью в интимной связи. Я в тот день встречалась с ней, она была здорово напугана, избита. Если у вас есть хоть малейшее предположение, кто такой этот мужчина, скажите, пожалуйста! Вероятно, вы спасете чью-то жизнь.

Клавдия Гавриловна откашлялась.

– Вот оно как… Говорят у нас тут про происшествие в магазине на станции, но имя Милены никто не называл, все думают, какая-то неизвестная погибла. Ладно, расскажу вам, что знаю. Приезжал ко мне человек, искал Милену. Обходительный, симпатичный. Назвался адвокатом, огорошил с порога сообщением, что дочь мошенница, прикидывается благотворительницей – проникла в круг богатых и знаменитых, берет у них взносы якобы на больных детей и никому их не отдает. Но мальчики и девочки, которые в деньгах нуждаются, реальные, они надеются на помощь фонда.

Клавдия Гавриловна прижала руки к груди, и на меня рухнула лавина сведений.

…Елена организовала благотворительный фонд, помогающий больным малышам, и стала устраивать мероприятия с целью сбора денег для них. Макеева снимала помещение какого-нибудь ресторана в центре Москвы, приглашала знаменитостей, журналистов, привозила нескольких детей с родителями и устраивала аукцион. Ребятишки показывали свои рисунки, разнообразные поделки, читали стихи. Присутствующие покупали лот, и к концу мероприятия набиралась приличная сумма, которую, как объявляла Елена, она потом разделит между родителями.

Малышей Елена находила в Интернете. Причем отбирала их не по сложности заболевания, а по внешним данным. На ее аукционах присутствовали очаровательные детки, которых недуг не обезобразил. На следующий день после благотворительной акции Макеева приезжала, скажем, к матери крошки-художницы и торжественно вручала ей конверт с более чем скромной суммой, а также немудреный подарок для больного ребенка. Если мать разочарованно интересовалась: «Так мало? Мы рассчитывали на большее», – «благотворительница» терпеливо объясняла:

– Аренда ресторана, ужин, выступление артистов, все дорого. Да и журналисты сволочи, ни один забесплатно не явится, а нам надо собрать побольше средств, привлечь людей, готовых проявить милосердие, поэтому без прессы никак. Не расстраивайтесь, вы в моей программе, медленно, но верно мы наберем нужную сумму.

Сходив несколько раз в ресторан, многие родители понимали, что занимаются глупостью, тащат через всю Москву нездорового ребенка, участвуют в шоу, выслушивают кучу обещаний и получают копейки. Сообразив, что их используют, они прекращали контактировать с Еленой. Другие, более наивные, становились постоянными участниками акций, устраиваемых Макеевой, были рады даже крохам, перепадающим им от аферистки. Надеюсь, вам не надо объяснять, что основная доля пожертвований оседала в кармане «милосердной» Леночки.

Почему никто из обманутых людей не устраивал скандала? Елена зарабатывала на самой незащищенной категории граждан, мамах с больными ребятами. Перед тем как взять малыша под опеку, Макеева проводила жесткий кастинг, она следила, чтобы ребенок имел не угрожающий его жизни диагноз. Ну, например, бедняжка лишился ноги в аварии, сидит в инвалидном кресле, ему нужен хороший протез, но он ведь не умрет, если его не получит. И подлая баба работала исключительно с той семьей, где не было мужчин: отца, дедушки, дяди. Но некоторое время назад Макеева совершила ошибку, включила в аферу мальчика, чье состояние здоровья, как ей показалось, было удовлетворительным, пообещала его матери денег, как водится, обманула, а ребенку была нужна срочная операция, и он умер.