Марк закрыл лицо руками и застонал. Судьба Рима выглядела плачевной и приводила его в отчаяние, и виной тому были не чума Антонина и не растущая угроза нашествия варваров с севера, а скорее пирушка, которую закатил его брат Луций Вер. Луций и Марк – люди с диаметрально противоположными характерами. Несмотря на совместное управление империей, с течением времени они все больше отдалялись друг от друга. Если Марк углубился в изучение философии, найдя в нем руководство к жизни, то Луций прославился гедонистическим образом жизни и склочным характером.

Семейные узы римских аристократов представляли собой сложные хитросплетения. Луций не только был сводным братом Марка, но и стал его зятем после женитьбы на дочери Марка Луцилле. Поэтому можно сказать, что Марк смотрел на него скорее как на сына, нежели как на брата. После того как его провозгласили императором, Марк сразу же назначил Луция соправителем, и это был беспрецедентный случай в римской истории. Луцию присвоили фамилию Марка – Вер (ранее он был известен как Луций Цейоний Коммод). Будучи красивым и харизматичным молодым человеком, Луций, похоже, чувствовал себя в пурпурной мантии императора комфортнее, чем Марк.

Хотя Луций, как и Марк, носил титул императора, вне всякого сомнения, он подчинялся Марку и выполнял его распоряжения подобно губернатору провинции или лейтенанту в армии.

Одна из причин, по которым Марк назначил Луция соправителем, заключалась в том, что последний так или иначе имел притязания на трон: ведь его биологический отец умер прежде, чем стать преемником Адриана. Марк поступил мудро, убедив Сенат в необходимости разделения власти со своим братом, мотивируя это желанием предотвратить восстание оппозиционных фракций. Больше всего Сенат опасался гражданской войны, которая неминуемо приведет к расколу империи, и эта мера позволила бы укрепить политическую стабильность. Также существует предположение, что Марк принял такое решение из-за слабого здоровья. Луций, будучи моложе Марка на девять лет и обладая крепкой физической формой, заранее готовился пережить Марка и стать его преемником. Такой исход предопределял их статус соправителей, то есть в случае внезапной смерти одного императора другой останется у власти, чем снизит риск возникновения смуты в связи с притязаниями на трон.

Кроме того, историк Кассий Дион описывал Луция как более молодого и жизнеспособного правителя, «больше подходящего для военных предприятий». Насколько известно, Луций в молодости не соприкасался с военной службой, но с самого начала снискал большую популярность среди легионов, чем Марк. Его отец прослужил какое-то время в качестве военачальника и губернатора Паннонии. Как только Марка и Луция провозгласили императорами, Марк отправил Луция в качестве представителя по военным вопросам для командования легионами от своего имени. По всей видимости, Марк и его советники прочили Луцию карьеру военачальника. Но, как оказалось, на эту должность он был непригоден, поскольку зачастую вел себя безответственно и недисциплинированно, кутил и развлекался с друзьями.

И в самом деле, Луций был известен своей страстью к экстравагантным пирам, чего не скажешь о его брате. На одно из таких пиршеств ушла почти половина годового содержания целого легиона, что сильно обеспокоило Марка. Большую часть денег потратили на чересчур дорогие подарки гостям. В первую очередь это были изысканные разделочные ножи, блюда, животные, коллекция птиц и прочих четвероногих зверюшек. Следом он дарил красивые кубки из полудрагоценных камней и александритов, серебряные, золотые и украшенные драгоценными камнями чаши, венки с вплетенными в них золотыми лентами, внесезонные живые цветы и золотые вазы с редкими мазями. Для развлечения гостей устраивались гладиаторские бои, пили вино и играли в кости до рассвета. А после пира гости уезжали на повозках, запряженных мулами с серебряными уздечками, которые тоже оставались у них в качестве подарка вместе с прислуживающими им красивыми молодыми рабами. Друзей не купишь, но роскошь привлекала свиту алчных и распущенных нахлебников, которые будили худшие черты характера Луция. В «Жизнеописаниях Августов» сводный брат Марка изображен в очень негативном свете, как тщеславный и сладострастный паяц, что резко контрастировало с портретом Марка, истинного стоика. И даже если пороки Луция могут быть несколько преувеличены, описание его характера и образа жизни все-таки содержит зерно истины. К примеру, несмотря на то что Луций был соправителем Марка почти десять лет, ему отводится весьма скромное место в «Размышлениях». Марк заявляет, что он благодарен судьбе за брата, «который своим нравом мог побудить меня позаботиться о самом себе, а вместе радовал меня уважением и теплотой»[84], возможно, намекая этим тонким комплиментом на обратное[85]. Скорее всего, он имеет в виду, что, наблюдая, как пороки его братца переходят все мыслимые границы, он исполнился решимости укрепить собственный характер. Тем не менее Марк был рад, что Луций оставался предан ему и демонстрировал «уважение и теплоту», а не способствовал расколу империи, принимая сторону оппозиционных сил. Мы видим, что спустя шесть лет после смерти Луция возникла угроза гражданской войны. На Марка ополчился его самый прославленный полководец Авидий Кассий.

В молодые годы Марк и Луций разделяли любовь к охоте, борьбе и другие увлечения, кроме того, оба изучали философию стоиков. Однако в то время как Марк со всей головой ушел в изучение риторики и философии и усердно трудился, прокладывая себе путь наверх на государственной службе, Луций, похоже, все время проводил в праздности, посещая гонки на колесницах, гладиаторские бои и устраивая банкеты с друзьями. Марк же тем временем корпел над книгами, приобретая жизненно важные знания в области римского права и правительственной бюрократии. Можно сказать, что Луций работе предпочел удовольствие, а Марк – наоборот.

Насколько я понимаю, Луций всю свою жизнь провел в погоне за пустыми развлечениями. Это было средством избежать эмоциональной боли. Современные психологи знают, что люди зачастую приобретают привычки, которые доставляют им удовольствие – от погружения в социальные сети до употребления кокаина как способа отвлечься от давления неприятных эмоций. В случае с Луцием, скорее всего, алкоголь и другие развлечения были для него бегством от императорской ответственности. Далее мы увидим, что в самом удовольствии нет ничего плохого до тех пор, пока у нас не разовьется такая тяга к нему, которая заставляет забыть о своих обязанностях или заменяет здоровые и наполняющие нас удовлетворенностью от жизни занятия.