По дороге к замку она разглядела одинокую каменную церквушку и крохотное озеро рядом с ней; на ступенях Амелия увидела высокого мужчину, пастора, который заметил их и изящным жестом махнул вслед.

Известно было, что большинство жителей Гебридов сохраняли строгие протестантские традиции, о чём Магдалена успела поплакаться ещё на переправе через пролив. Она весьма была обеспокоена тем, что не отыщет на острове достойную католическую епархию и самое главное – хорошего настоятеля, которых неизменно мог бы выслушивать её исповеди. Эдгар же заверил женщину, что при всём желании можно будет обойти остров целиком меньше, чем за сутки, и тогда-то уж точно отыщется нужный человек.

Замок не зря назывался Финнаг, «ворон» или «ворона», как поясняла Магда. Его внушительные тёмные стены далеко видны благодаря открытому ландшафту и большому холму, на котором он был воздвигнут; кустарники вокруг практически отсутствовали, трава тоже была невысокой, так что Эдгар сразу предупредил оглядываться вне замка почаще, дабы не раздавить чьё-нибудь гнездо.

– Порой кажется, что птицы здесь главнее нас! Я нахожу яйца даже под крышей. И когда они успевают? – отшучивался конюх. – Тут полным полно тупиков и куликов. Если будете бродить по берегу, берегитесь их гнёзд на песке. Если же услышите противное затяжное щебетание, знайте, что это кричит чернозобик. А вот, кстати говоря, голосит один из крапивников.

Слышите? Ну да к дьяволу этих пернатых! Самое время вам взглянуть на замок и со всеми познакомиться. А обойти окрестности вы ещё успеете.

Если Амелия и испытала некое наваждение при взгляде на замок вблизи, то лишь на несколько мгновений. То, что она помнила о доме в Хайленд, навсегда осталось скрытым в тумане её сознания. Теперь же, войдя в раскрывшиеся массивные двери, обитые железом, она увидела помещение огромных размеров: здесь всё дышало стариной, однако не казалось заброшенным. Повсюду горели фонари, на высоких столиках были приготовлены зажжённые канделябры. Большая парадная лестница из светло-серого камня вела наверх, расходясь в обе стороны, и там, за тяжёлыми плотными дверьми, находились другие жилые комнаты.

Прежде Амелия никогда не видела залы столь поразительных размеров, она не посещала дворцы вместе с дядей, а дома их соседей, несмотря на всю роскошь и новизну, просто не могли похвастаться такими прихожими.

Высокие каменные потолки поддерживались колоннами, а под одним из самых широких витражных окон находилась статуя обнажённой девы, чьё лицо выглядело абсолютно безжизненным и плоским. Скорее всего автор этого творения стремился сосредоточиться на её привлекательном гибком теле, которое ничто не скрывало от любопытных глаз. Амелия с удивлением обнаружила, что долго глазела на эту голую девицу на постаменте, украшенном орнаментом, и, смутившись, отвернулась.

Обитатели замка всем составом предстали перед нею через пару минут, а первыми их встретили экономка и дворецкий, или батлер, как местные привыкли называть руководителей домашнего персонала. С самым важным видом долгожданной гостьи Магдалена оглядела двенадцать человек, выстроившихся в два ряда, затем поприветствовала их от имени своей хозяйки.

Экономка представилась как Элизабет Дарнли; этой невысокой женщине с большими голубыми глазами и матовой кожей было уже тридцать девять, но при взгляде на неё Амелия решила, что она гораздо моложе. Очень привлекательная, крепкая, с гордой осанкой, домоправительница мигом внушала уважение, но по большей части просто чем-то напоминала Магду: такая же собранная, деловая, всё ещё цветущая для своих лет женщина. Она неустанно держала скромную улыбку на ярких сочных губах и искренне приветствовала новоиспечённую баронессу.

– Но я пока не баронесса, – поспешила поправить Амелия.

– Однако вы уже и не графиня. Лорд Стерлинг уведомил нас о вашем положении, и мы испытываем к вам глубочайшее сочувствие, а также желание помочь оправиться от всех недавних невзгод. Для нас вы в любом случае уже баронесса и никак иначе.

У неё был мягкий, мелодичный голос, но в разговоре прозвучал он настойчиво и достаточно строго, хотя ни Амелия, ни её утомившаяся после дороги бонна не услышали в нём враждебности, а скорее наоборот. Магдалена тут же оценила эту строгую даму, которая была старше неё всего на год, и её достойную речь.

Пожилого, но достаточно крепкого мужчину, служившего в замке дворецким, звали Ричард Биттон, он же представил Амелии остальную прислугу: её горничную, Дженни, четырнадцатилетнюю сироту из деревеньки Бреасклет; молодого человека по имени Клейтон, работающего обычно в кухне и в поле в качестве пастуха; двух кухарок – седую и полненькую женщину Бесси и её молодую помощницу, а в совокупности и прачку, Катерину; чернокожую служанку Клодетт – женщину средних лет, маленькую, стройную, с большими носом и губами и ровными белоснежными зубами; и ещё трёх женщин и двух мужчин, выполнявших в замке и прилегающих владениях самую разнообразную работу.

По дороге в спальни, которые находились на втором этаже, Амелия сумела получше разглядеть убранство замка. С лестницы гостевой зал казался ещё больше, а потолки выше. Коридоры были достаточно широкими, покрашенные деревянные полы устланы коврами, а серые каменные стены занавешены старинными однотонными гобеленами оттенка граната, очень плотными и тяжёлыми. Люстры крепились на толстых цепях высоко под потолками, и экономка предупредила, что за освещением в замке следят строго, а в большой гостиной на первом этаже, в той, что по левую сторону от парадной лестницы, круглосуточно горит камин.

Женщина попутно указывала, где находилась библиотека, или кабинет, или переход в очередной коридор, таивший всё больше дверей.

– Хозяин, конечно, редко остаётся дома подолгу, ведь того требует его служба.

Он предупредил, что постарается вернуться до Рождества, – рассуждала Дарнли, изредка поглядывая на притихшую девушку. – Вы выглядите утомлённой. Простите нас за то, что пришлось задержаться внизу. Ваша спальня уже готова, Дженни и Клодетт скоро придут, чтобы помочь вам разместиться, принять ванну и…

– Я безумно устала. Могу я просто отдохнуть?

Ненадолго в её взгляде мелькнуло что-то вроде неосознанности, но экономка тут же спохватилась:

– Разумеется, ведь никто не заставит вас заниматься багажом и незамедлительно строить слуг! Но вам стоит подкрепиться, прежде чем заснуть.

Амелия была согласна на что угодно, лишь бы поскорее упасть в кровать, и ей было не столь важно, где именно она упадёт. Наконец Дарнли привела её в одну из дальних спален: здесь так же горел камин, а одна из стен, обитых красным деревом, была полностью заставлена книгами; над каминной полкой висела внушительных размеров картина с дальневосточной тематикой, повсюду витал нежный, но легко уловимый аромат цитруса; два окна с мутноватыми стёклами в ромбиках вели во внутренний двор. На шкафы и сундук, предназначенные для её одежды, Амелия уже не обращала внимания. Большая двуспальная кровать с деревянным балдахином, заправленная тёмно-зелёным покрывалом, привлекала её больше. К тому же здесь было столько подушек, что позавидовала бы сама королева.