с девятью конями. Кони изображались на гробницах и как бы означали душу усопшего и победу над смертью. Изображение конской головки считалось талисманом против всякого зла. Подвески в виде бронзовых ключей тоже имели значение талисманов. По преданию древних финнов, ключами обладал бог неба Укко. Все предметы домашней утвари и все оружие, найденные в курганах, встречаются в описаниях жизни финнов в «Калевале».

Переходя к курганам Волхова, Бранденбург отмечает различие их от курганов Приладожья. Здесь замечается, прежде всего, некоторая разница в похоронных обрядах. Трупы, очевидно, также сжигались, но остатки их складывались в особые сосуды — урны. Затем в насыпях замечается везде присутствие каменных груд или кладок, чего совершенно не встречается в курганах Приладожья. Подобные курганы исследовались археологами возле Новгорода, на реке Ловати, около Чернигова и в других местах, где исстари селились славяне. Волховские курганы Бранденбург считает тоже славянскими.

Разные иностранные монеты VI, VII и VIII веков, преимущественно восточные, найденные в курганах близ Старой Ладоги, подтверждают свидетельства о торговле, происходившей здесь еще в первые века христианства. Славяне и руссы, которые вели торговлю с восточными народами, были известны им с давних времен. Арабский писатель X века Ибн-Фодлан ездил в Болгарское царство, находившееся при впадении реки Камы в Волгу, встречался там с русскими купцами и описывал потом их обычаи. Обстановка, найденная при раскопках славянских курганов, согласуется с описанием обряда погребения у руссов, которое дал этот писатель. Трупосожжение было в обычае при погребении, но разные обряды, сопровождавшие сожжение, были в зависимости от общественного или материального положения покойника. Иначе хоронили бедного, чем богатого, иначе князя или начальника, чем простого смертного. «Бедному человеку делают у них небольшое судно, кладут туда труп и сжигают. Имущество богатого они собирают и разделяют на три части: треть дают семье, за треть кроят покойнику одежду и за треть покупают горячий напиток, который пьют, когда убивает себя одна из рабынь покойного и сжигается вместе со своим хозяином». Дальше Фодлан рассказывает подробно о погребении знатного русса, на котором он присутствовал. «Они опустили покойника в могилу на десять дней, закрыли могилу крышкой, а сами шили пока для него одежду. Затем семья покойного спросила его молодых рабынь и рабов, кто из них пожелает умереть вместе с ним. Согласившуюся рабыню поручили двум девушкам, которые должны были стеречь ее, всюду ходить за ней, всячески служить ей и даже мыть ей ноги. Родные в это время шили одежду и приготовляли все нужное. Девушка каждый день пила, пела, была весела и довольна. Когда настал день сожжения умершего и девушки, все отправились на реку, где стояло большое судно. Оно было уже вытащено на берег и стояло между четырьмя столбами, вбитыми в землю, а кругом столбов были расставлены фигуры, похожие на людей. Люди ходили взад и вперед и говорили слова, которых я не понял, а мертвец лежал вдали, в своей могиле, откуда его еще не вынимали. Потом принесли ложе, поставили его на ладью и покрыли ватными стеганными одеялами, греческой золотой паволокой и положили на нее подушку из той же материи. Все это расстилала старуха, которую руссы называют ангелом смерти. Она же распоряжалась шитьем платья и всеми приготовлениями, она же должна была убить рабыню. Когда пришли к могиле, то сняли землю с деревянной крыши, отняли прочь крышу и вынули покойника, завернутого в холстину, в которой он умер. От холода он весь почернел. Крепкий напиток, плоды и музыкальные инструменты, положенные с ним в могилу, теперь вынули. Мертвеца одели в штаны, сапоги, камзол и кафтан из золотой паволоки с золотыми пуговицами, надели на него шапку из золотой материи, опушенную соболем. Затем понесли в шатер, разбитый над ладьей, посадили на одеяло, подперли подушками, принесли крепкий напиток, плоды, пахучие травы и положили возле него. Здесь же положили хлеб, лук и мясо. Потом принесли собаку, разрубили ее на две части и бросили в ладью. Все оружие покойника разложили возле него. Привели двух лошадей и гоняли их до тех пор, пока они не измучились, тогда разрубили их своими мечами и куски бросили в ладью. Потом привели двух быков, которых также изрубили и бросили в ладью. Принесли еще курицу и петуха, зарезали их и бросили туда же. Было в пяток после обеда… Подняли девушку в ладью, но не пустили пока в раскинутый над покойником шатер. Пришли мужчины со щитами и палицами и поднесли ей чашу крепкого напитка. Она взяла чашу, запела над нею и потом выпила. «Этим, — сказал мне переводчик, — она прощается со своими ближними». Подали ей другую чашу; она взяла, держала ее и пела длинную песню. Но старуха торопила ее скорее выпить чашу и войти в шатер, где лежал ее господин. Девушка со страхом и нерешительно подошла к шатру. Но едва успела она просунуть туда голову, как старуха быстро втащила ее в шатер и сама вошла туда же. В ту же минуту мужчины начали бить палицами в щиты, чтобы не было слышно криков девушки и чтобы другие рабыни не испугались и не стали бы отказываться умирать со своими господами. Потом вошли в шатер шесть мужчин, положили девушку возле господина, двое из них схватили ее за руки, двое за ноги, а старуха, называемая ангелом смерти, обвила ей вокруг шеи веревку, конец которой дала мужчинам, чтобы они затягивали. Сама же она взяла большой ширококлинный кинжал и несколько раз вонзила его между ребер девушки, а мужчины тянули веревку, пока не задушили ее. Затем подошел ближайший родственник умершего, взял кусок дерева, зажег его и им поджег дрова, положенные под ладьей. Потом подошли все остальные люди, каждый подкладывал дрова и поджигал их.

Наконец огонь охватил дрова, затем судно, палатку с мужчиной, девушкой и всеми находящимися в ней вещами. Подул ветер, пламя разгорелось и распространилось. Не прошло и часа, как судно, дрова и трупы превратились в пепел. После этого руссы сделали на месте, где стояло судно, что-то в роде круглого холма, вставили в середину дерево, на котором начертали имя усопшего, и удалились».

В числе других Волховских курганов Бранденбург исследовал и величественный курган у села Михаила Архангела, верстах в восьми от Старой Ладоги, который предание называет Олеговой могилой. Курган этот доходит до пяти сажен вышины и до 140 аршин в окружности. До раскопок он был в виде усеченного конуса и имел в основании каменную кладку из плит, как бы обходящую подошву кургана внутри его. По исследовании кургана нашли