– Мне надо ехать, – промолвила она.

– Останься, – взмолился он так, что у нее сжалось сердце. – Проведи эту ночь со мной, Оливия. Только одну ночь, чтобы утром проснуться в моих объятиях.

У нее был миллион причин, чтобы отказаться. Прежде всего это было бы не очень красиво по отношению к ее близким.

– Мне правда надо домой, – сказала она, однако не попыталась встать с кровати.

– Я закажу палочки моцареллы с доставкой вам на дом, если Лили позволит маме остаться со мной на ночь.

Она улыбнулась:

– Очень уж откровенная попытка обвести ее вокруг пальца. Думаю, ты и сам это понимаешь.

– А вдруг получится? Победителей не судят.

Рассудок говорил ей, что надо встать и вернуться в дом, для которого она стала своей. Но этим вечером ей хотелось стать своей для Дэниела и его дома.

– Заказывай эти сырные палочки. Я никуда не поеду, – решила Оливия. Слова сорвались с ее губ прежде, чем она успела их осмыслить.

Он перекатился на край кровати и взял телефон. Пока он звонил Джимми, Оливия встала и накинула блузку. Зашла сначала в ванную, а потом на кухню, где нашла свою сумку и достала из нее телефон.

Она отправила матери эсэмэску и сообщила, что снова вынуждена работать ночью и чувствует себя виноватой перед ними. Она не любила врать Роуз, но что ей оставалось делать? Не рассказывать же о жарком сексе с Дэниелом? И желании провести остаток ночи в его объятиях?

Она сунула телефон обратно в сумку, подняла с пола кобуру и отнесла все в спальню.

– Палочки моцареллы заказаны и будут доставлены получателю минут через пятнадцать, – отчитался Дэниел.

– А я написала мамуле, что не вернусь до утра. – Она опустила сумку на ковер и положила кобуру на ночной столик. Затем она сняла блузку и легла рядом с ним.

Дэниел немедленно заключил ее в объятия, а она положила голову ему на грудь. Так она могла слышать ровный стук его сердца.

Он поглаживал одной рукой ее спину, и ей стало хорошо и уютно, как никогда прежде в Лост-Бей.

На следующий день она будет корить себя и жалеть о содеянном. Но этой ночью ей хотелось просто побыть женщиной, которую любят и окружают заботой. Этой ночью ей хотелось верить, что лежащий рядом мужчина останется с ней навсегда.

И она знала, что утром от всех этих мечтаний не останется и следа.

Конечно, ничего лучше, чем проснуться с Оливией в объятиях, он и придумать не мог. Долго еще над сознанием Дэниела властвовала прошедшая ночь и раннее утро. Каждая его клеточка помнила прильнувшее к нему ее теплое податливое тело.

Впрочем, ничего особо хорошего от утра он не ждал. Так все и получилось. Оливия торопилась домой, чтобы принять душ, переодеться и затем поехать на службу. Она думала о своем, хотя и не полностью ушла в себя. За кофе они строили планы на день. Решили поужинать вчетвером с ее мамой и дочкой, а затем сделать сюрприз Лили – сводить ее в кафе-мороженое.

Он проводил Оливию до дому и ждал на дорожке рядом, пока она принимала душ, одевалась и наконец села в свою машину. Он проехал с ней до полицейского участка, где она сразу закрылась в своем кабинете.

Работать здесь ей оставалось не больше двух недель. Ее прислали для разоблачения коррумпированных полицейских, и внутреннее расследование она почти закончила.

Раскрытие убийства Шелли в ее задачи не входило. Несмотря на слухи о скором аресте преступника, этим делом вполне мог заняться и следующий шериф.

Дэниел, к своему удивлению, чувствовал, как сильно будет по ней скучать. Все время помнил, как скоро она уедет. Тешил себя надеждой, что нескольких оставшихся дней и ночей с ней ему хватит.

Но сказать ей «до свидания» он пока не мог. И радовался, что их ждет еще один вечер вместе. Что поужинает с Оливией, Роуз и Лили, а затем они с маленькой шалуньей поедут в кафе-мороженое.

– Надо жить сегодняшним днем, – пробормотал он себе под нос.

Джош за соседним столом встрепенулся:

– Ты что-то сказал?

– Да нет, ерунда всякая. – Дэниел откинулся на спинку стула и глубоко вздохнул. – Просто подумал: случись сейчас что-нибудь – и убийство Синклер будет раскрыто.

– Но слух о возможном аресте вы с шерифом Брэдфорд пустили совсем недавно, – возразил Джош.

– Да, но убийцу даже одно слово может на пугать. И тогда он совершит ошибку или, по крайней мере, как-то себя обнаружит. Любой наш подозреваемый дорожит свободой и за решетку не хочет.

– Возникает только вопрос, входит ли преступник в число этих подозреваемых, – заметил Джош.

– Прикуси язык. И думать не хочу, что это кто-то другой все это время водит нас за нос.

– Если хорошо раскинуть мозгами, то станет ясно, что Шелли мог убить любой житель нашего города. Сам посуди: сидит такая симпатичная деваха на скамеечке, в глухом местечке, посреди ночи.

– У всех наших подозреваемых могли быть какие-то мотивы для такого убийства. А если кто-то случайно оказался рядом – зачем бы он стал ее убивать? – Дэниел все сильнее раздражался.

– Я просто высказываю предположения. Ее кольцо с бриллиантом украдено. Может, кто-то просто решил им поживиться и дело в обычной жадности. А может, стал ее домогаться, получил от ворот поворот и слетел с катушек.

– Ее сумка осталась лежать на скамейке, наличные деньги и банковские карты тоже не украдены. Поэтому никаким ограблением там и не пахнет. А тебя хлебом не корми – только дай поспорить. Напрасно время теряешь.

Джош усмехнулся:

– Для хорошего друга ничего не жалко.

Дэниел снова уткнулся в свои бумаги. Он и раньше думал о версии, которую предложил Джош. Преступником мог оказаться кто-то совсем другой, не из их списка подозреваемых. Но все же ему казалось, что убийца среди них.

Обручальное колечко Шелли было очень симпатичным, но с совсем крохотным бриллиантиком. Стоило оно недорого. Кроме того, о нем сообщили во все ювелирные магазины в округе.

Было ясно как дважды два, что кольцо не украли. На одежде Шелли не осталось следов сексуального насилия. Никаких разрывов, которые бы указывали на такое нападение.

В полдень он постучал в кабинет Оливии. Пригласил съездить пообедать, но она отказалась – собралась работать без перерыва до ужина.

Джош тоже не стал обедать в другом месте, а съездил в кафешку Джорджа за бургерами и антрекотом. И два приятеля устроились закусить в дальней комнатке.

– Не хочу сейчас наедаться, – заметил Джош, распаковав один из небольших бургеров. – Саванна на ужин приготовит говядину по-веллингтонски.

– А когда ты на ней женишься?

Джош улыбнулся, и глаза его потеплели.