Я, командующая ангелами. Это не к добру.

Небо было голубым, температура — сказочной, дул легкий ветерок. Это был прекрасный день. Или мог им быть, если бы я смогла вернуться домой до того, как проснется мой папа.

Через несколько улиц утренний трафик сменился мягкой тишиной, я тихо прислонила свой велосипед к гаражу и в свете утренней зари покосилась на часы. Шесть сорок. Отец любил поспать в субботу, но поскольку я должна была выйти из дома менее чем через час, было вероятно, что он уже проснулся. Я должна была вернуться раньше, но мне было трудно довериться Грейс и уехать от дома Джоша, особенно после того, как обнаружила на горизонте черное крыло.

Джош и я договорились переписываться всю ночь, и когда около двух его сообщения прекратились, я выбралась из дома — убедиться, что он в порядке. Он спал, а я теперь была уставшей, промокшей от росы, и рисковала оказаться под домашним арестом.

Обычно я проводила ночные часы, когда все спали или в Интернете, или на крыше с Барнабасом, стуча головой о стену, но мои привычки, которые я приобрела, тайком выбираясь из маминого дома, никогда не заходили так далеко. По крайней мере, раз в неделю я сбегала, чтобы блуждать в темноте, притворяясь, что могу избавиться и от Барнабаса, и от скуки.

Так что когда сообщения от Джоша перестали приходить, я не слишком задумывалась, чтобы ускользнуть из дома. Вокруг не было черных крыльев, кружащих возле его дома, но просто уйти — меня не устраивало. Я провела остаток ночи за деревом, беседуя с Грейс и пытаясь не чувствовать себя сталкером. Мне не нравилось убегать из дома или врать отцу, но не похоже, чтобы у меня был выбор.

Соседская собака залаяла на меня, и я потянулась за угощением, спрятанным на прошлой неделе за светильником, покупая молчание золотистого ретривера. От счастья собака завиляла хвостом, а я осторожно забралась на серебристый мусорный бак, который после вывоза мусора я в точности вернула на прежнее место. Одной рукой опираясь на гаражный подоконник, другой я дотянулась до низкой крыши и, приподняв ногу на оконную раму, чтобы найти точку опоры, приземлилась животом вниз на черепицу. Довольная собой я села, стряхивая песок, в то время как внизу скулила собака, выпрашивая добавки.

— Получилось, — прошептала я, улыбаясь. Это был своего рода трюк, с помощью которого я попадала в папин дом. Как сказала моя мама — или так, или она поставит решетки на окна.

Сгорбившись, я как краб проползла по крыше гаража, не обращая внимания на черное крыло, бесцельно дрейфующее на горизонте. Опустившись на живот, я выглянула из-за крыши и обнаружила миссис Уолш, сидящую в бигудях за маленьким кухонным столиком и читающую газету.

— Вот и ты, старая ведьма, — прошептала я.

Клянусь, эта женщина ждала меня, испытывая непреодолимое желание поймать меня на чем-то. Она напоминала мне тех скучных женщин средних лет, с которыми мама заставляла меня быть милой на ланче, пытаясь собрать деньги на то, что она в то время поддерживала. Хотя я вроде как пропускала официальные чаепития и постоянные предчаевые споры по поводу моего нового оттенка волос или временной тату, специально сделанной на видном месте, в то время как одета я была как пай-девочка. Было забавно наблюдать за мамой, любезничающей с ними в своем лучшем наряде и духах, зная, что она готова задушить этих скряг за их ограниченность. Возможно, я была больше похожа на мать, чем я думала.

Я лежала на крыше и улыбалась, думая о маме. Я разговаривала с ней прошлой ночью, когда она звонила проверить как я. Её радар на неприятности работал даже во Флориде. Я честно не знаю, как это у нее получается.

Перекатившись на бок, я сунула руку в карман и вытащила телефон. Я испытала легкое волнение, когда увидела смс-ку Джоша. Он проснулся — о чем я уже знала, так как слышала, как прозвонил его будильник — и будет здесь через полчаса. Я отправила «До встречи», затем набрала «3» в быстром наборе. Спустя секунды, я услышала тихий звонок, и миссис Уолш поднялась с места, скрываясь из виду. Я не могла не ухмыльнуться.

Как только она отвернулась, я закрыла телефон. Напевая мелодию из «Миссия невыполнима», я выпрямилась и соскользнула на другую сторону крыши, легко перепрыгнув на крышу над моей комнатой. С нетерпением я отодвинула москитную сетку и положила ее на ковер. Сидя на подоконнике, я сняла кроссовки и скользнула внутрь. Нельзя было, чтобы мокрые следы от обуви на полу выдали меня. Я усвоила это трудным путем, после того как моя полуночная прогулка по пляжу Флориды и ковер, засыпанный песком, обернулись недельным «домашним арестом».

Я перестала улыбаться, услышав привычные звуки включенного душа и аромата кофе.

«Здорово», — прошептала я, не зная, заглядывал ли ко мне мой отец, перед тем как пошел в душ. По опыту я знала, что подушки под одеялом не срабатывали, поэтому я оставила мою кровать разобранной в надежде, что он подумает, что я в душе. Волнуясь, непослушными пальцами я вставила сетку обратно. Мне нужно было доверять Грейс и уйти раньше.

С нервозной поспешностью, я заправила одеяло и побросала подушки, которые я спихнула прошлой ночью на пол, обратно на кровать. Я ненавидела поздно возвращаться домой. Я становилась ленивой. Думаю, что отец сказал бы мне, если бы поймал меня на выходе из дома, а может быть, и нет, если он хотел узнать, насколько я заврусь до того, как он выведет меня на чистую воду. Несмотря на то, что он был более спокойным, чем мама, он умел хитрить. В чем, полагаю, я и удостоверюсь.

Мама на фотографии на зеркале глупо улыбалась мне, и я развернула ее обратной стороной. Двигаясь быстро, я сбросила вчерашнюю одежду и прыгнула в душ, чтобы избавиться от ночной прохлады. Я должна была достать сегодня новый амулет Кайроса. У меня не было времени ждать, пока Рон или Барнабас спасут меня. Это было лишь делом времени, когда Кайрос методом исключения выследит Джоша или меня, и я не могла провести еще одну ночь, подобную этой. Я честно не понимала, как Барнабас и Грейс выносили это.

Посвежевшая после душа, я вытерлась и набросила кое-какую одежду, выбрав пару желтых колготок, чтобы скрыть медленно заживавший ожог, короткую фиолетовую юбку и тон-в-тон топик поверх черной майки. Мои кеды были еще мокрыми, но после того как я их протерла внутри, я одела их снова, морщась от влаги и гадая, заметит ли это мой папа. Я не могла одеть что-то другое. Они были подобраны специально под этот наряд. И если Эми он не нравился, она могла подавиться моей индивидуальностью. Я была тем, кем была и устала приспосабливаться. Кроме того, Джошу нравились мои фиолетовые волосы.

Довольная собой, я вытянулась на кровати и вытащила камеру. У меня было пять минут или около того, перед тем как появится Джош. Вполне достаточно, чтобы отправить фотку для Вэнди. Она отправила мне свой снимок по электронной почте прошлой ночью, на которой она была с моим бывшим парнем на пляже в лучах заходящего солнца. Они хорошо смотрелись вдвоем, и после того, как я поборола приступ злобы, я осознала, что настало время освободиться от всего этого. Я пыталась придерживаться того, что было, но не могла. Это уже прошло. Я писала в прошлое, пытаясь сделать это моим будущим, в то время как мое будущее было где-то еще. Но это не значило, что я не могла свести ее с ума от зависти при виде моих желтых колготок.