— разлилось совсем другое тепло. Гораздо ниже. Там, где от трения за ночь все стало слишком чувствительным и нежным.

— Мы немного перестарались этой ночью. Если тебе нужно в аптеку, скажи водителю, он заедет по пути. — Денис вошел в ванную комнату, но дверь оставил открытой.

— Немного — это слабо сказано, — прошептала я себе под нос, улыбаясь непривычной заботе.

— Ты что-то спросила? — донеслось сквозь шум воды.

— Сказала, что ты зря беспокоишься. Со мной всё в порядке!

Одеяло упало на кровать, и я все же поднялась. На нетвердых ногах дошла до высокого кресла в углу. Подхватила свою одежду и начала одеваться.

Конечно, лучше было бы не спешить, а присоединиться к Денису. Наверняка он именно для этого не закрыл дверь.

Несколько минут под душем смыли бы остатки сна и запахи. После безумной ночной акробатики мышцы умоляли о легком массаже теплыми струями.

Но я так и не смогла решиться сделать несколько шагов. Вряд ли мы бы ограничились лишь душем. Денис, скорее всего, да. Этой ночью он не раз демонстрировал свою выдержку. А вот я за себя не отвечала.

Подушечки пальцев горели — так хотелось снова коснуться его кожи. Губы саднило — так хотелось поцеловать. Самообладание, которым я очень гордилась и которое много раз спасало со Славой, испарилось за несколько ярких оргазмов.

Стыдно было за себя такую. Страшно от того, как быстро снова впадаю в зависимость от этого мужчины. Словно всю жизнь была не фригидной, не холодной, а наоборот — слабой на передок. Безвольной перед своим «первым».

Даже воспоминания о том, как все закончилось в прошлый раз, не справлялись с ролью противоядия. Кусая щеку, чтобы не застонать от трения одежды, я поглядывала в сторону ванной. Упаковывала себя в чулки и платье, но будто ждала, надеялась…

— Мой водитель тебя отвезет.

Денис вышел из душа, как раз когда я пыталась вызвать себе такси.

— Не нужно. Доберусь сама. — Не стала искушать себя и поднимать на него взгляд.

— Доберешься. — Шахов сам забрал из моих рук телефон. Не спрашивая, отменил вызов. Лишь потом вернул трубку. — Поедешь на моей машине.

— Мы договаривались о ночах. Не о днях.

— Это всего лишь машина. Ты же не на мне поедешь. — В голосе Дениса послышалось раздражение.

— А если я не хочу?

Взгляд остановился на сумочке. Из нее, будто флаг на поверженной крепости, торчал бархатный футляр. Внутри лежало колье и серьги.

Когда ночью мы устали цепляться за драгоценности, я сама сложила всё в коробку. Не хотела, чтобы случайно наступили или потеряли. А Денис после очередного моего оргазма затолкал футляр в сумочку. Сунул, словно я дала согласие. Суровый, как и сейчас.

— А я не хочу, чтобы ты садилась в машину к какому-нибудь уроду, который будет лихачить или трахать тебя глазами на каждой остановке, — с еще большим раздражением выдал Денис.

— Ты... ты что, ревнуешь?

Его слова стали такой неожиданностью, что я икнула и чуть не рухнула в ближайшее кресло.

— Вообще-то это называется «забота»! — На скулах Дениса заиграли желваки. — Что у тебя проблемы с этим словом, я уже в курсе. Убедился на практике. Но продолжать спор не рекомендую.

— Отшлепаешь?

Я все же покраснела. Была уверена, что это невозможно. Однако щеки вспыхнули так сильно, что мгновенно стало жарко.

— Сесть не сможешь! — Денис кивнул. — А потом перекину через плечо и отнесу в машину. — Он подошел поближе и, коснувшись мой пылающей кожи, криво усмехнулся: — От короны, принцесса, ничего не останется. Со стыда вся сгоришь.

***

Если я что-то и понимала после ночи с Денисом, то лишь — что окончательно запуталась.

Он запугивал словами. Некоторыми приказами вызывал настоящую злость. Даже бешенство! Но, стоило нам сойтись — вся его грубость превращалась в осторожность.

Я и представить не могла, что мужчина может целовать с такой нежностью. Что может ждать, терпеливо подводя свою партнершу к разрядке. Не верила, что можно заниматься сексом всю ночь. Засыпать от изнеможения. И просыпаться от умелой ласки в самых интимных местах.

Замужество научило простым истинам: подчинение — это подчинение, эмоции — излишества, которые могут сделать только хуже, а сделка — строгое выполнение условий.

Жизнь со Славой была проста как трудовой контракт. За первые же пару лет я усвоила, как выполнять свои обязанности, знала права и умела угадывать время, когда этими правами можно воспользоваться.

Почти модель государства.

Но сейчас стало ясно, что настоящим отношениям с мужчиной я так и не научилась. Шахов был для меня загадкой. Словно общалась с двумя разными людьми. Один смотрел на меня как на вещь. Не заботился о чувствах. И казался незнакомцем.

Второй был моим горячим, заботливым Денисом десятилетней давности. Тем любимым, которому я отдалась на третьем свидании. И два месяца потом сбегала по ночам из дома, чтобы целоваться до утра, есть прямо из сковороды жареную картошку и мечтать вместе уехать в Питер.

Голова пухла от этой двойственности. Не увязывались образы один с другим.

Всю дорогу я крутила в руках мобильный телефон. И с трудом сдержалась, чтобы не написать вопрос: «Зачем я тебе нужна?»

***

Дома, как всегда, спасли дела.

Мама не спросила ничего о прошедшей ночи. Обняла при встрече. Сама сварила кофе. На двоих. А после кофе у нас начались сборы в клинику.

Мы не разговаривали, когда собирали чемодан и перепроверяли документы. В такси обсуждали лишь рекомендации врача и процедуры, которые нужно пройти после операции. В приемном отделении, где маму встретили как почетную гостью, — улыбались и по очереди просили друг друга не волноваться.

Моей ночи с мужчиной словно и не было. Отошла на второй план. Забылась.

И только перед расставанием, поправив подушку на удобной мягкой кровати, мама осторожно спросила:

— Он ведь не сделал тебе плохо?

Это был обычный вопрос, но внутри будто что-то треснуло.

— Не волнуйся. Я же говорила, он не может сделать мне больно. — Голос предал, поэтому ответ пришлось прошептать. Как секрет.

— Ты другая с утра. — Мама задумчиво посмотрела мне в глаза. — Уставшая, сонная, а светишься как лампочка. Давно тебя такой не видела.

— За тебя радуюсь. Тима жду. У меня много поводов.

— Так, может, это и не плата совсем?..

Не дожидаясь ответа, она снова повернулась к кровати. Смахнула с